…Накануне свадьбы он ненадолго заглянул к Корнильевым повидаться с Машей и обрадовать ее тем, что директор обещает им выделить несколько комнат под жилье в учительском доме. Но едва он заговорил с ней, как к ним заглянула горничная и смущенно попросила «их благородие» пройти в столовую, где его ждут. Он извинился и, оставив невесту в одиночестве, проследовал за горничной.

Там за обеденным столом собрались все члены семейства Корнильевых, исключая Якова и его женушку. Говорить от имени всей семьи начал Василий:

– Дорогой Иван Павлович, мы все несказанно рады, что завтра породнимся с вами. Но наш долг, как то водится издавна, дать за невестой хоть небольшое, но приданое. Что скажете, батюшка?

Дмитрий Васильевич согласно кивнул и подвинул к центру стола резную шкатулку красного дерева.

– То и есть наше приданое, – подтвердила Марфа Ивановна, – да еще двух наших девок вам в услужение передаем. Они хоть и отпущенные, но согласие свое на то дали. Будут Машеньке по дому помогать.

Иван Павлович не знал, что и сказать в ответ. Поднявшись, он низко поклонился, приложив правую руку к груди, и вышел вон. Корнильевы лишь с удивлением переглянулись меж собой, а Василий взял шкатулку со словами:

– Коль так, лучше Маше передам, она знает, как родительским наследием распорядиться.

…Подготовка к предстоящей свадьбе в Корнильевском доме больше походила на сбор ратного люда в военный поход или рекрутский набор, только участвовали в этом благом деле наравне и мужики и бабы. Женским племенем заправляла все еще властная и распорядительная, имеющая зоркий глаз и отменную память Марфа Ивановна. Она, собрав в столовой всех девок и замужних баб, повелительно назидала им:

– Перво-наперво готовьте столовые приборы. Молодым ставить бокалы цвета голубиного с ангелами на чашечке и глядеть, чтоб никто посторонний их не лапал своими ручищами, а стояли они от начала и до конца гуляния нерушимо перед молодыми на положенном месте. Дружкам бокалы ставить перламутровые с архангелами на них выбитыми, и тоже чтоб никто не смел мешать их с иной посудой. Остальным же гостям выберите чего поплоше из посуды. Помнится, были у нас светлого хрусталя бокалы, вот их гостям прочим и ставьте. Но, – она сделала паузу и погрозила указательным пальцем, – чтоб все по счету! Да глядите зорче, чтоб лишних бокалов меж гостей не стояло. Все поняли? – И она грозным взором обвела всю собравшуюся прислугу.

– За столами ты, Капитолина, присмотр держишь и передо мной лично ответ несешь. Выдам тебе двадцать четыре посудины и чтоб столько же вернула, а коль битым окажется хоть один бокал, ответишь, сама знаешь чем.

Капитолина жеманно поджала губы, но возразить хозяйке не посмела, и лишь тяжко вздыхала, понимая, что вряд ли удастся сохранить в цельности всю посуду во время шумного гулянья. Потому соображала, как бы выкрутиться и подсунуть что иное взамен побитого, тем более что некоторый запасец в кладовой у нее имелся, и чуть повздыхав больше для вида, она вроде как успокоилась.

– Блюда и закуски разносят шесть девок. Кого надо, сама отберу, чтоб морды без прыщей были и зубов гнилых не видать. И чтоб улыбались гостям каждая, будто золотой целковый в кармане у себя нашли. Всем нарядиться в одинаковые сарафаны, морды нарумянить и белыми платками космы свои завязать. Волосья всем с вечера вымыть со щелоком, причесать на русский прямой пробор и маслицем слегка смазать. Не приведи господь, если какой насекомый с них гостю на тарелку вдруг спрыгнет.

Девки было прыснули с ее слов, но сдержались, ощутив на себе пристальный взгляд хозяйки, которая, особо не прерываясь, продолжала обсказывать ход свадьбы.