– Обижаешь, – покачал Юрий головой и показал на обочину, где стояла дорогая иномарка черного цвета.

– Твоя?

– Ну ясно море, что не тёщина.

Они развернулись и пошли к машине.

– Так ты женат? – спросил Андрей первое, что пришло на ум.

– Да ну её к… – молвил друг детства, присовокупив крепкое словцо, – лучше давай о тебе поговорим. Как ты живёшь?

– Нормально, – Андрей пожал плечами. – У меня всё в порядке.

– Может, проблемы какие есть? Ты не молчи. Я ведь не последний в городе человек.

Они приблизились к машине, Юрий открыл заднюю дверцу, жестом приглашая Андрея садиться.

– Вперёд! – распорядился Юрий, когда они устроились на заднем сиденье.

Двигатель бесшумно заработал, машина качнулась и плавно покатилась. Заголосил Вилли Токарев из мощных динамиков. Андрей усмехнулся – вкусы у братвы почти не изменились. Как и 20 лет назад, Вилли Токарев упивался своими фальшивыми чувствами:

Трудно было представить себе большую безвкусицу и бессмыслицу. Андрей глянул сбоку на друга детства. Тот чувствовал себя совершенно в духе, музыка ему очень нравилась. Он подкурил сигарету от копеечной зажигалки, затянулся с наслаждением.

– Тебе не предлагаю, – молвил задумчиво, – знаю, что не куришь. Ты же спортсмен! Правильно делаешь, уважаю!

– Ты многое знаешь обо мне, – сказал Андрей. – А я о тебе ничего не знаю. Слышал, что ты борьбой занимался. Был чемпионом области.

– Да, было дело, – поморщился Юрий. – Занимался классикой, выступал по юниорам. Вырупаев меня тренировал, олимпийский чемпион. Слыхал о таком?

– Ну как же! Кто же не знает олимпийского чемпиона. Замечательный человек. Я тоже у него прозанимался пару лет.

– Вот-вот, – крякнул Юрий. – Этот замечательный человек выгнал меня из секции.

– Это почему же?

– Я во время соревнований две руки сломал, в один день.

– Чьи?

– Ну не свои же. Два открытых перелома учинил на зональных соревнованиях. Меня бояться стали. В финале я за одиннадцать секунд «кэ-мэ-эса» на лопатки положил. Шутка ли! А ведь мне всего семнадцать было. Первый разряд у меня был тогда. А тут этот парень, ему уже двадцать лет, он по мужикам выступал, тянул на мастера.

– Так радоваться надо, если ты в семнадцать лет одолел мастера спорта. Тайсон ещё похлеще начинал!

– Да знаю я про Тайсона. Только тренер мне сказал, что ему не нужны костоломы.

– Так ты, может, не по правилам боролся?

Юрий с удивлением посмотрел на него.

– Как же не по правилам? Там всё очень просто – схватил – и ломай соперника к едреней фене. Только подножки нельзя делать, и удары запрещены – это само собой. Чего тут непонятного? Всё очень просто… Не в правилах дело! Понимаешь, я когда на ковер выходил, в меня такая злость вселялась, что я готов был разорвать любого. Даже не слышал, что мне рефери кричал в самое ухо. Приходилось меня стаскивать с соперника. А тот тоже орёт благим матом. Один тренер в суд на меня хотел подать, да передумал потом. Да и какой суд? Ведь это же соревнования! Я ж не виноват, что у меня силы на десятерых? Вот и отставили меня от борьбы. До сих пор жалко.

Андрей оценивающе глянул на бычью шею друга, на покатые плечи, за которыми угадывалась железная мощь, вспомнил давний эпизод с третьеклассником – и совершенно поверил рассказу. И тому, что выгнали из секции – тоже поверил. Всё же классическая борьба – это не панкратион, и даже не бокс, где всякое может быть и где чемпионы даже откусывают уши у своих соперников.

Андрей усмехнулся своим мыслям, спросил раздумчиво: