Й. Лида как капиталиста можно охарактеризовать на примере его отношений с рабочими Маклаковского лесопильного завода. Он, естественно, хотел иметь с него максимальную прибыль, но в рамках закона и в соответствии с российским фабричным законодательством. Отсюда рабочие бараки, больница, магазин. После февраля 1917 года осложнились финансово-кредитные отношения с главной российской конторой общества в Петрограде. Й. Лид решает в марте свернуть работу завода. Рабочие же сразу забастовали, требуя 8-часовой рабочий день, дополнительные места в общежитии и койко-места в больничном бараке. Й. Лид сначала отреагировал жестко. От его имени управляющий Валстед объявил, что денег нет, да и хозяин завода сменился – вместо иностранной «Сибирской компании» он с марта якобы перешел к новообразованному «Русскому обществу». То, что организатором и акционером последнего был тот же Й. Лид, благоразумно замалчивалось. Рабочих же Валстед обвинил в расхищении заводского имущества, поэтому с ними незачем садиться за стол переговоров. Конфликт затянулся до конца августа, в него вмешалась пресса и местный Енисейский совет. При этом Й. Лид и его администрация постоянно маневрируют: меняют несколько раз управляющего, причем все уже русские; вводят с 15 марта 8-часовой рабочий день, не меняя расценки; увольнений не делает, но завод не пускают в действие под предлогом доработки оборудования; обещают выполнить и социально-бытовые требования рабочих. Два согласительных протокола между заводской администрацией, выборными из рабочих и представителями местного совета от 19 и 20 августа это зафиксировали, а обвинение о расхищении заводского имущества было снято.

В целом Й. Лид в этом социальном конфликте повел себя гибко и достаточно цивилизованно, а рабочие, за некоторыми издержками демократии, требовали главного – чтобы завод работал. Поведение Йонаса Лида в Сибири как человека, безусловно, вызывает глубокое уважение. Талантливый энергичный коммерсант был не чистым прагматиком, а простым искренним, чутким человеком. Это помогало ему находить общий язык с представителями различных слоев населения – от королей, великих князей, президентов, премьеров, политических лидеров, адмиралов и дипломатов до простых людей. Чтобы убедиться в этом, достаточно познакомиться с его сибирским дневником и книгами. Сибиряки же произвели на Й. Лида неизгладимое впечатление. Так, он писал в 1910 году А. Дерри из Красноярска: «Что за люди! Рассудительность и осторожность в деловых вопросах сочетаются у них с радушием и беспредельным гостеприимством. Говорил ли я с богатейшим промышленником мистером

Тонконоговым или с рабочим скромной смолокурни мистером Тишей, я не наблюдал ни презрительного высокомерия, ни раболепного подобострастия». Сибиряки отвечали ему тем же, называя «Ионой Ивановичем – мужиком честным»^>23. Многие из них стали его друзьями.

Следует отметить, что значимость «Сибирской компании» для известного норвежца определяется тем, что к ней он относится как к живому человеку. Об этом свидетельствует тот факт, что в повествовании всегда слово «Компания» пишется с большой буквы.

В завершение вводной статьи можно привести размышления Й. Лида о принципах организации любого коммерческого предприятия, которые наиболее ярко иллюстрируют его сущность как личности и предпринимателя: «Первая составляющая успешного бизнеса – это использование правильных способов в подходящее время. Вторая – составить план и готовить каждое свое новое действие в мельчайших деталях, никогда не терять терпение и никогда не сдаваться. Те, кто рассматривает серьезный бизнес как спекуляцию, не имеют значимых целей и никогда не будут близки к их осуществлению. Большая часть предприятия – это вдохновение и трудная работа для обслуживания нужд общества».