Богатые слои крестьянства решительно начинают выступать на первый план. По деревням широкою волною разлилось винокурение, дававшее винокурам чудовищные барыши. В деревне накопились, конечно в верхних, зажиточных кругах, миллиарды буржуазных денег (по приблизительным расчетам, до 10 миллиардов рублей). Иными словами, за период революции процесс расслоения деревни пошел еще глубже и дальше, чем раньше: богатые стали относительно еще богаче.

Верхи деревни, значительно окрепшие и сознательные, вместе с городским мещанством все решительнее отталкиваются от революции. Низы вместе с пролетариатом, малоопытные и слабо развитые, идут под знаменем утопий и иллюзий, выставляя лозунги всеобщего поравнения и социальной революции. Конфликт неизбежен, если более сознательные части с одной и с другой стороны не придут к соглашению. Но при конфликте поражение революции почти неизбежно. Тогда земельный вопрос будет разрешен так, как он сплошь и рядом самочинно решается теперь: закреплением мелкой и средней сельской буржуазии и превращением России в мелкобуржуазную республику, на манер Франции».

В самый разгар большевизма, «в расцвете укрепления советской власти», когда по всей Сибири шло уничтожение земских учреждений и насаждение Совдепов, редакция «Земской деревни» запросила своих читателей о жизни волостных учреждений, заменивших при большевиках земство.

В числе вопросов анкеты последним, 16-м пунктом поставлен следующий: «Отношение деревни к современной политической власти (в центре и на местах), взгляд на большевиков, отношение к другим социалистическим партиям, замечаются ли монархические симпатии и среди каких кругов населения (старики, бабы, молодежь)».

Все ответы помечены числами от 8 до 15 мая 1918 года, следовательно, в такое время, когда казалось, что большевизм занял прочные позиции.

Из 102 ответов больше четверти, вероятно, по тем же политическим причинам, из-за которых молчит до сих пор значительная часть русского населения, не ответили на вопрос об отношении к большевикам. Зато другие дали интересный материал, обзор которого был напечатан в «Сибирском вестнике» за 8 октября 1918 года.

В пользу большевиков дано только семь ответов. Из них три, безусловно, восхваляют советскую власть. Приведем их полностью. «Большинство примыкает к большевикам, разных разногласий нет»; «Благоприятное, и довольны правлением большевизма большинство»; «Хорошо, к другим партиям недоброжелательно, о монархии нет и речи».

Четвертый сторонник советской власти дает подробный ответ, и картина отношения деревни к большевикам получается уже иная, чем из кратких ответов предыдущих корреспондентов. Он пишет: «Взгляд на большевиков в начале января был очень неблагоприятный ввиду ложной агитации, но в настоящее время взгляд на большевиков самый благоприятный, и, кроме того, возвратившиеся с фронта солдаты разъясняют хорошие отзывы о большевиках. Другие партии совершенно, по темноте своей, не знают, монархических симпатий не замечается, хотя действительно некоторые старики и старые бабы говорят, что как жить-то без царя, что это уж конец света».

Ссылку на стариков, «более глупых и темных», которые «вспоминают царя» и имеют «презрение к большевикам», находим в пятой анкете, но зато, по словам отвечающего, «молодое население все симпатизирует современной власти».

Остальные два сторонника советской власти дают очень уклончивые ответы: «Деревня к современной власти относится ничего, взгляд на большевиков тоже ничего».

В восемнадцати анкетах, что составляет 25 процентов от общего числа, можно отметить как основную мысль безразличное отношение к советской власти большинства деревенского населения, но в части ответов, именно в восьми, имеются также указания, что на общем фоне безразличия уже произошли разделения во взглядах на советскую власть. Среди отдельных групп населения выделяются группы «стариков и баб», которые ненавидят большевиков, и группа молодежи, особенно «солдат с фронта», всецело тяготеющих к большевизму и советской власти.