Конечно, Таня не рассчитывала на то, что работа будет безумно интересной – уборка она и есть уборка. Но две недели, которые она успела проработать в «Европе» до 1 мая и встречи с семейством Стьернлёв, ее сильно разочаровали.

Горничные – в основном пожилые женщины – убирая, явно халтурили. Потом сидели в подсобном помещении, пили чай, громко смеялись, то и дело выглядывая в окно. Едва завидев автобус, возвращавшийся с туристами после экскурсии, хватали свои ведра, тряпки и разбегались по номерам, изображая завершение работы. На туристов при этом смотрели жалостливо и просительно – а получив пачку жевательной резинки или колготки, страстно произносили «сенкью». «Презенты» потом продавались скользким личностям, которые вечно толкались за углом на Невском. Один из них, кстати, пытался к Тане приставать, но она пригрозила, что позовет милиционера, и теперь фарцовщик просто кричал что-нибудь глупое ей вслед, но подходить, слава богу, не решался.

Тане все это не нравилось, но она старалась молчать. И только три дня назад, когда увидела, как две ее коллеги – толстые тетки лет за пятьдесят – в отсутствие хозяев номера влезли в шкаф и начали примерять чужие вещи, – только тогда Таня не выдержала и сказала: «Марьфедоровна, Галинстепанна, неужели вам не стыдно?» – И в ответ получила сполна. Мол, яйца курицу не учат, плюс еще несколько слов, от которых и без того румяные Танины щеки окрасились совершенно коммунистическим кумачом.

С тех пор она старалась только здороваться и прощаться. Атмосфера сгущалась, Таня чувствовала враждебность трудового коллектива, но решить, как ей вести себя дальше, пока не могла.

Эпизод со шведами был, пожалуй, первым приятным событием за две недели, которые она проработала в гостинице. Это же были первые иностранцы, с которыми она заговорила – и они ее поняли! Мало того – и она их поняла! Этот Арне рассказывал ей об Эрмитаже и Петропавловском соборе, и еще про красивые улицы и реку. Клара, конечно, немного воображала, но Тане до этого нет никакого дела. И потом она всегда находила общий язык даже с самыми вредными девочками в школе. Нет, здорово будет, если завтра к ним придут гости из Швеции! Как-то давно отец приводил в дом болгарина, который приезжал к ним в газету. Его звали дядя Йордан, и он потом прислал ей по почте красивый значок – маленькая тряпочная кукла, перевязанная красно-белыми нитками с кисточками…

Дома Таня восторженно рассказала отцу о том, что пригласила иностранцев. Тот пожал плечами, пробормотав в ответ что-то невразумительно радостное.

«Нужно приготовить им какую-нибудь типично русскую еду», – с воодушевлением подумала Таня и открыла кошелек. Денег там было совсем мало. До праздников она получила свой самый первый аванс, но почти всю сумму пришлось отдать тете Вере. Соседка пять часов отстояла в Гостином дворе за туфлями, а нужный размер закончился прямо перед тем, как подошла ее очередь. Вот она и купила на размер меньше, Танин – а то ведь не уходить же с пустыми руками! Таня, конечно, обновке очень обрадовалась – туфли были сказочно красивые, австрийские лодочки на среднем каблучке с бантом впереди. Но стоили дорого, ей еще и в следующем месяце придется отдать половину зарплаты. Ну да ладно, как-нибудь выкрутится…

Таня начала сочинять подходящее меню для гостей. «Обильное угощение вряд ли потребуется – они же не голодны, потому что все время ходят в ресторан. Нужно что-нибудь символическое, ведь если человек впервые приходит в дом, он должен в этом доме выпить маленькую рюмочку и что-нибудь съесть, кажется, есть такая примета, – размышляла Таня. – Может, мамины луковые кольца?»