Я подхожу к ней ближе и понимаю в чем причина остановки.

Нет, мой мир, определенно, больше никогда не будет прежним.

Марья стоит на стеклянном столе перед приглашённой комиссией. В одной руке она держит надкусанный бутерброд, в другой – своего ушастого страшилища, и выразительно декламирует стих.

Женщины не сдержавшись, деликатно посмеиваются.

– Боже… – стонет Варвара. – Изображает выразительный фейспалм, уверенно проходит к дочери и снимает ее со стола. – Здравствуйте, – вполне вежливо говорит врачам.

– Как Маша выросла, – продолжая тепло улыбаться, провожает их взглядом женщина. Та что постарше. – Всего каких-то пол года…

– Да, жалко, что вы ушли, Ольга Ивановна, – кивает ей Варя, устраиваясь на кресле и усаживая дочь к себе на колени, – у нас на участке после вас уже три педиатра сменили. Два раза карточку потеряли…

Я прислоняюсь спиной к дверному косяку и внимаю занимательному диалогу.

– Ну что поделать, – со вздохом отвечает Варе врач. – Сама понимаешь, с такой зарплатой работать было не возможно. А бегать возраст уже не тот. Любовь Антоновна, вот, – она указывает рукой на женщину помоложе, – в частную меня пригласила. Студенткой у меня была, не забыла старуху…

– Ой, ну что вы, Ольга Ивановна, – отмахивается вторая женщина. – Я вас звала сразу, как только мы открылись. – Переводит взгляд на Варвару и профессионально интересуется. – Так что вас беспокоит в дочери? Мы с ней немного поговорили, развитие соответствует возрасту, никаких отклонений по невралгии я не вижу…

– А это у нас Александра Николаевича что-то беспокоит, – елейно отвечает Варвара. Поворачивает лицо в мою сторону и мстительно ухмыляется.

Варя

– Я сказал, ешь, то что приготовила моему ребёнку… – раздаётся из кухни взбешённый голос Швецова.

Прикрываю глаза и, улыбаясь, откидываюсь на спинку дивана. Нет, я не мстительна, но в этой конкретной ситуации расправа над обидчицей вызывает у меня удовлетворение. Слишком много всего сплелось. Ее хамская надменность, просроченная еда для Машки, моя ревность… Все эти вещи для меня очень болезненны.

– Не будешь есть? – рычит Швецов. – Тогда две минуты у тебя, чтобы в ужасе покинуть мой дом!

Неудавшаяся домработница что-то слезно мямлит в ответ.

Смотрю на каминные часы и засекаю время. Уложится в две минуты?

Марья, уже абсолютно забыв о визите врачей, возится с новой порцией игрушек. Кухня, посуда, кукольный дом… Швецов не знает меры. Я сама очень долго привыкала к этому формату заботы.

В прихожей с чувством захлопывается дверь. Я сверяю время. Четко!

Самое время пойти поговорить с Александром. Пока он выплеснул весь агрессивный запал, а нового не накопил.

Застаю его за ревизией холодильника. Придерживая дверцу плечом, он раздраженно выбрасывает на стол продукты. Капуста, морковь, помидоры, салат в пакетах…

– Идиоты… – с чувством захлопывает холодильник и поднимает на меня глаза. – Нет, ну я им что кролик овощи голые жрать?

– Там, кажется, ветчина была, – отвечаю ему, подходя ближе к столу. – А из этих продуктов можно борщ сварить… Саша, я, в общем, об этом и хотела поговорить…