Трассы трассами, но двадцать пятый километр оброс нехорошими историями, как валун мхами. Даже местные лыжники частенько в день соревнований на склонах Кукисвумчорра неожиданно заболевали, и никто не ставил им это в укор. Серьезная трасса для серьезных людей. Новичкам и горе-любителям делать на ней нечего.

Марат тащил всех сюда в первый же день отдыха, но коллективным советом его немедленно урезонили и решили сначала потренироваться на других склонах, более пологих и терпимых к отпускникам, почувствовать, что такое спуск на скорости девяносто километров в час, а уж потом приближаться к экстремальным видам спорта. Катавшихся с Кукисвумчорра кроме как экстремалами просто и не называли.

В принципе, конечно же, ничего страшного не произошло бы и на Кукисвумчорре, если не приближаться к участкам, отмеченным табличками «Лавиноопасная зона», и не забираться на «дикие» склоны. На таких даже таблички не ставят, поскольку считается, что кататься там просто невозможно. Однако желающие всегда находятся. Эти, о которых Игорь только что услышал, еще нормальные, хотя бы зарегистрировались перед выходом. А сколько удальцов, которые вот так, с бутылочкой пива, вылезают на вершину и раз – по скалам вниз. Иногда и лавина не требуется – сами насмерть бьются.

Впрочем, как справедливо считал Игорь, каждый Буратино сам себе враг. Так что предварительно они потренировались в тех местах, которые им рекомендовали инструкторы в качестве первого пробного шага. И даже там колени после спуска дрожали, хотелось сесть на снег и посидеть, подышать, прийти в себя. Адреналина выделялось столько, что в нем можно было плавать. Что там насчет наркомании?

– Ну как? Готов? – подкатил Марат, уже экипированный полностью, в красивом дорогом костюме, с залихватски сдвинутыми на лоб очками.

– Почти. На какую трассу поедем? На левую или на правую? – ответил Игорь, защелкивая крепления ботинок.

– А что, есть разница? – Дима распутывал петлю на лыжной палке, он всегда с ними возился, сколько друзья его знали.

– Левая трасса два с половиной километра длиной, а правый спуск больше трех. – Игорь внимательно изучил проспекты еще до выезда из Питера.

– А перепад высот какой? – Марат из-под руки посмотрел вверх, но плотный туман покрывал гору, и подъемник скрывался в полном мареве уже через несколько сот метров.

– Почти километр, насколько я помню.

– Ого! Может, ну его на фиг? – У Димы как-то сразу пропало всякое желание забираться на такую высоту. – Может, вернемся на склоны попроще? Я еще жить хочу.

– Да ладно, не бойся, подумаешь, если не повезет, так вниз только расчлененка доедет! – хохотнул Марат.

– Представь, врезался ты в опору, лежишь, собираешь выбитые зубы и думаешь – все равно лучше, чем работать! – поддержал шутку Игорь.

Он закончил крепить лыжи, слегка подпрыгнул, проверяя надежность фиксации зажимов, и сделал несколько энергичных шагов на месте, проскальзывая по укатанному насту. Кровь уже приятно бурлила, предвкушая стремительный спуск по снежному желобу в окружении белых вихрей.

Игорь подкатил к подъемнику, дождался разрешающего сигнала, зацепил проплывающий мимо бугель, зажал площадку коленями, потом перехватил поводок поудобнее, окончательно устроился и поскользил вверх.

Оглянувшись, увидел ребят, которые уселись следом и теперь махали ему палками, давая понять, что все в порядке. Минут пять теперь можно спокойно наслаждаться видами.

Вскоре подъемник прорвал последний пласт тумана и выкатился на промежуточную площадку, где предусматривалась пересадка. Здесь ярко светило весеннее солнце, отлично освещая вершины соседних гор. К сожалению, озеро Имандра оставалось скрытым утренней дымкой, немного нарушая целостность картины, но зато можно было легко себе представить, что гора на самом деле в несколько раз выше, и подножие находится где-то там, совсем далеко внизу.