Недолгое прощание – и я уже в летательном аппарате. Магнитная дорога длиной в пятьсот километров, опираясь на вершину Эвереста, понесла нас все выше и выше, набирая начальную скорость отрыва от Земли. Затем заработал ракетный двигатель для достижения первой космической скорости. И вот я на одной из орбитальных станций.

Капитан станции, знающий о значительности предстоящей мне экспедиции, был крайне рад встретиться со мной, радушно угостил чаем, построил экипаж станции, произнес торжественную прощальную речь и на одном из тактических космолетов отправил меня на Марс.

И все это время я находился в полусознательном состоянии. Все, что происходило со мной, все мои перемещения, переезды, разговоры воспринимались в затуманенном сознании, как во сне.

Главное событие, занявшее все мое существо, была ты.

Я весь день бродила по городу, почти потеряв рассудок. Иногда меня охватывало отчаяние, внутренний поток рыданий низвергался из меня, и я не в силах была сдержаться. Я поняла – всей душой, всем существом, – что это он, тот единственный, которого я ждала еще в прошлой, позапрошлой жизни. Всегда. Он пришел, и я узнала его. Я не видела его до сих пор, но я узнала его.

Это он, тот, которого я ждала, который виделся мне в моих снах. Он пришел и принес с собой настоящую любовь. Его глаза искрились всепроникающим светом, огромной радостью. «Он нашел меня! – звучало во мне все, – он нашел меня, и теперь мы вместе, навсегда, до конца дней».

И вот… он ушел, и с ним ушла, опустела моя душа, моя жизнь.

Я почувствовала себя беспомощным существом, для которого непонятен смысл жизни. Я как пустой сосуд. Вдруг он наполнился живительной влагой огромного счастья – и в одночасье опустел.

Я пришла домой и, не раздеваясь, рухнула в кровать, содрогаясь всем телом и заливаясь слезами.

Эту ночь я провела с открытыми глазами. Я видела тебя, чувствовала твою тоску. Толпа провожатых. Ты садишься в какой-то аппарат, и он уносит тебя в космос.

Я позвонила в лабораторию, сообщила директрисе, что мне нужен один день для решения личных вопросов. По тону моего голоса директриса поняла, что я что-то не договариваю, и включила видеосвязь. Рядом со мной появилась голограмма старушки в белом халате, в чепце, из-под которого выбивались седые локоны. Глядя на меня своими добрейшими глазами, она сказала:

– Заболела? Давай-ка подключим дистанционную диагностику.

– Таисия Петровна, не надо диагностики. Я знаю – диагносты определят депрессию.

– Депрессию? А где Коля?

– Ушел. Уже давно.

– Что? Совсем ушел? – нахмурилась Таисия Петровна.

– Совсем.

– И нельзя ничего исправить?

– В моем случае нельзя, да и нет необходимости.

Таисия Петровна вопросительно посмотрела на меня.

– Да, да, нет необходимости. Мы с ним никогда не были вместе. Он и я – порознь. Я думаю, что ему стало легче без меня, так же, как и мне без него.

– А чего же грустишь?

– Потому что грустно.

Я смахнула слезинку со щеки.

– Ну, вот что, кончай хандрить. Вставай и пошли. У нас сегодня праздник. У Наташи день рождения. Через полчаса ждем в лаборатории.

И изображение директрисы исчезло.

Я постаралась встать. В голове гудело. Сердце стонало. Руки и ноги не слушались. Но я все-таки встала. Нельзя лежать. Надо что-то делать, двигаться. Я разделась, приняла душ. Стало полегче. Растерлась полотенцем, оделась и пошла туда, где ждал меня коллектив лаборатории.

Когда я появилась в дверях, меня встретила шумная компания девчат. Меня закидали белыми ромашками и заставили выпить целый фужер шампанского, подвели к имениннице Наташке, обвешанной связками цветов.