При выборе биолога решение принималось не сразу. Претендентов было двое: Владимир и я. Большинство ответственных за формирование экипажа лиц предпочтение отдавало Владимиру, как наиболее известному на поселениях. Профессор не рассматривался по причине плохого зрения, моя кандидатура – по причине отсутствия опыта.

Я попросила дать мне слово. Дали.

– Я приехала сюда, – заявила я, – чтобы продолжить работу, которую начала еще в глубинах спутника Юпитера Европа. Моя цель – разобраться с уровнем развития живой материи на Титане. Если не получится в этот раз, я обязательно добьюсь участия в такой экспедиции в другой раз. У меня достаточно впереди времени, я могу и подождать.

– А каковы ваши результаты исследований на Европе?

Я рассказала.

– Так вы и есть та самая Миловская, которая опубликовала статью в «Вестнике биологии», взбудоражившую научную общественность? – спросил Михаил Егорович

– Да, это я.

– Это меняет дело, – заявил он, – единственное, что меня смущает, это то, что вы еще не обжились в условиях Титана.

– Я согласна с вами, но у меня есть контраргумент, который, по некоторым причинам, я бы хотела сейчас раскрыть только вам.

– Да-а-а, – задумался Михаил Егорович, – заявление весьма шокирующее. Друзья, давайте поступим так: мы уже почти убеждены в том, что в нашем новом сотруднике нашли участника экспедиции. Если новая информация из уст Миловской окончательно утвердит мое решение, будем считать это решение общим.

– Хорошо, – согласились члены комиссии.

Когда все ушли, я внимательно взглянула в его, как мне показалось, измученные глаза, расслабила нервы и легко почувствовала заботы, которые уже несколько дней терзали его. Я закрыла глаза и увидела женщину, лежащую на больничной койке. Немного расширив видимость, я поняла, что женщина лежит в реанимации. Значит, после успешной операции.

– Михаил Егорович, как вы относитесь к таким явлениям, как телепатия?

– А никак. Я материалист, атеист, но не воинствующий. То, что наука доказала много раз, я принимаю за истину. То, что интересно и важно для уровня понимания и расширения знаний, но ускользает от практического доказательства – гипотеза. Я не осуждаю людей, которые бьются над овладением гипотез, но сам пока занимаюсь практически полезной работой. А причем тут это?

– Вы, Максим Егорович, не переживайте по поводу вашей супруги. Операция прошла успешно. Сейчас она в реанимации. Очень скоро вам сообщат об этом по связи, с Земли.

В глазах Максима Егоровича заиграли сразу два чувства: удивление и искры надежды.

– Я вижу, Максим Егорович, что вы, как человек не суеверный, не можете принять мое известие за истинную правду. Так вот, я должна вам сообщить, что ничего суеверного тут нет, а есть объективная реальность, которую мы еще не разгадали. Кстати, сейчас к вам идет секретарь со стаканом вашего любимого чая с лимоном.

В кабинет вошла Наташа со стаканом чая и блюдечком с печеньем.

– Спасибо, Наташа, – сказал Михаил Егорович. – Ну, а еще чем-нибудь удивите? – обратился он ко мне.

– А еще вы забыли позвонить Максиму Максимовичу, чтобы он сообщил вам какую-то важную информацию.

Михаил Егорович приготовился сделать глоток горячего чая, да так и не сделал этого, оставшись с раскрытым ртом.

– Точно, забыл! О времени поступления новичков. Сейчас позвоню.

Он поправил наушник и произнес:

– Максим Максимович, график поступления новичков готов? Когда прибывает следующая группа? Спасибо. Алена Марковна, – обратился он снова ко мне, – так если все это объективная реальность, а не фокус, то почему вы скрываете свои способности?

– Во-первых, не всегда получается, и можно прослыть несерьезной. Во-вторых, явление это необъяснимо, и таких, как я, в древности сжигали на кострах. Тем не менее, по мере приближения опасности я принимаю меры для ее предотвращения. Очень часто попадаю в точку. Вот почему именно я должна быть в составе команды.