Мне уже доводилось говорить: только доминирование титульной нации является в нашей стране гарантией мира и стабильности для всех ее составляющих! Выбить эту основу из российской жизни – и страна погрузится в хаос и смуту. А кому выгоден «демонтаж» русской нации и православия? Да всем. США – потому, что они, в слепоте своей, хотят расшатать Россию до хаоса и распада. Исламскому миру – потому, что он претендует сделаться наследником наших территорий, вписать нынешнюю РФ во всемирный халифат. Понимая, что оба не могут быть удовлетворены одновременно, они, тем не менее, часто выступают попутчиками. Покуда их цели общие. Так, против ОПК высказываются и Познер и Гайнутдин. Случается и вовсе странное совмещение гения и злодейства, когда некоторые доктора наук и трудятся в американском центре Карнеги, и всячески содействуют исламским экстремистам.

Около года назад большинство православных и русских, ведомых ложной идеей, дружно осудило датчан с их карикатурами. Изначально искусственным было противопоставление любой, лишь бы «религиозной» духовности и «бездуховносветского» западного общества. Среди представителей духовенства тогда сделались модны рассуждения о совместном «авраамическом» противостоянии секуляризму. Ну и какое «спасибо» мы сегодня слышим? Правильно, демонстративный, оскорбительный наскок на ОПК.

Так, вдохновленный наведением «мостов с Востоком», Н. Аширов сравнил ОПК ни много ни мало с… «Майн кампф». Напомним, повод-то ничтожен: родители учеников школы при нашем посольстве на Кубе захотели введения этого предмета. Очень, кстати, разумно: детям, растущим в другой стране, необходимо энергичнее прививать чувство патриотизма, чем их сверстникам на родине. Теперь Аширов грозит этой школе судебным преследованием, шантажирует власти немедленным «расколом страны» в случае неудовлетворения требований экстремистов. Н. Аширов, как и год назад, продолжает разыгрывать карту «секулярности». На самом деле, нельзя не видеть, что игра состоит из двух частей, хотя покуда нам предъявлена только первая. Выглядит она так:

«У нас светское общество, необходимо удалить из общественной жизни все, связанное с христианством».

Эта часть игры рассчитана не столько на внутреннюю, сколько на внешнюю аудиторию, на политкорректных «лохов» из Евросоюза, искренне готовых видеть в парижских бунтах «социальное явление», а в экстремистах – борцов за достижения демократии.

Спустя некоторое время после достижения первой цели, нам предъявят и вторую часть плана. (Тем паче, что с толерантными деятелями из Евросоюза тогда можно будет не считаться). Вот тогда нам скажут:

«У нас в стране столько верующих людей, мусульман. Почему государство остается светским? Такая форма уже не соответствует потребностям общества! А ну-ка демократию – на помойку, а равнение – на симпатичный Средний Восток!»

Понимает ли кто-нибудь, что ОПК нужны сейчас не только верующим, но и всем, заинтересованным видеть Россию завтрашнего дня Россией? Как принижены были русские перед Великой Отечественной войной, кто-нибудь помнит? Кем считали тогда Минина и Пожарского? «Подумаешь, они спасли Расею, А может, лучше было не спасать?» – восклицал пиит, предлагавший «расплавить памятник». Всякое проявление «русского духа» и православия было жестоко преследуемо. Вот только в свете германского нашествия пришлось срочно открывать церкви и снимать фильмы об Александре Невском и Суворове. Без русского патриотизма России не жить.

Но все ли хотят, чтобы она жила? Претензия на официальное объявление России страной двух равных религий является, так сказать, промежуточной претензией. Всем, кто способен смотреть хотя бы на шаг вперед, ясно, что остальным религиям и конфессиям, на которые сегодня еще энергично кивают экстремисты, отводится малопочетная роль фигового листочка для исламской экспансии. Поэтому что-то и не видно, чтобы католики, протестанты, ламаисты и иудеи восторженно приветствовали такую борьбу мусульман за равноправие. Им явно предпочтительнее жить в православной стране, чем в халифате.