Собаковидный молодой человек торжествующе улыбнулся.

– Детеныши, – сказал он, подчеркивая свои слова ударами правого кулака о ладонь левой руки, – детеныши рождаются с ненормальным зрением.

Шируотер задумчиво подергал свои огромные усы.

– Гм, – медленно произнес он. – Очень замечательно.

– Вам, надеюсь, понятно все значение этого? – спросил молодой человек. – Мы, по-видимому, воздействуем непосредственно на плазму зародыша. Мы открыли способ создавать приобретенные признаки…

– Простите, – сказал Гамбрил.

Он решил, что пора идти. Он сбежал с лестницы, промчался через выложенную плитками переднюю и вежливо, но решительно протиснулся между двумя собеседниками.

– …и делать их наследственными, – продолжал молодой человек, воодушевлению которого ничто не могло помешать, который говорил, несмотря ни на какие препятствия перед ним, под ним или вокруг него.

– Черт! – сказал Шируотер. Цельный Человек наступил ему на ногу. – Извините, – добавил он, рассеянно прося прощения за то, что ему сделали больно.

Гамбрил поспешно зашагал по улице.

– Если мы в самом деле открыли способ непосредственно воздействовать на плазму зародыша… – неслись ему вдогонку слова собаковидного молодого человека; но он был уже слишком далеко, чтобы дослушать фразу до конца. Существует много способов, подумал он, приятно провести вторую половину дня.

Собаковидный молодой человек отказался зайти в дом: ему еще необходимо до обеда поиграть в теннис. Шируотер поднялся по лестнице один. Он снимал шляпу в передней своей квартирки, когда Рози вышла из гостиной с подносом, уставленным чайной посудой.

– Ну как? – спросил он, нежно целуя ее в лоб. – Ну как? К чаю были гости?

– Только один, – ответила Рози. – Я пойду, заварю тебе свежего.

Она выскользнула, шурша своим розовым кимоно, в кухню.

Шируотер уселся в гостиной. Он принес с собой из библиотеки пятнадцатый том «Биохимического журнала». Что-то такое нужно было там посмотреть. Он перелистал страницы. Ага, вот оно. Он принялся читать. Рози вернулась.

– Вот тебе твой чай, – сказала она.

Он поблагодарил, не подымая глаз от журнала. Чай остывал на столике возле него.

Лежа на софе, Рози размышляла и вспоминала. Неужели то, что произошло сегодня, спрашивала она себя, произошло на самом деле? Все это казалось весьма неправдоподобным и далеким теперь, в этой ученой тишине. Она не могла преодолеть чувства некоторого разочарования. Только и всего? Так просто и ясно? Она пыталась привести себя в более приподнятое настроение. Она даже пыталась почувствовать себя виноватой, но тут она потерпела полную неудачу. Она попыталась почувствовать восторг – опять неудача. Конечно, он безусловно очень необыкновенный человек. Столько бесстыдства, и в то же время столько деликатности и такта.

Какая жалость, что нельзя позволить себе переменить мебель. Теперь-то она видит, что мебель ни к черту не годна. Она пойдет и выскажет тете Агги свое мнение о том, что все эти ее кустарные изделия – ужасное мещанство.

Нужно бы завести ампирный шезлонг. Как у мадам Рекамье. Она видела себя возлежащей за чайным столом. «Подобно очаровательной розовой змейке». Так назвал ее он.

Да, теперь, когда она снова подумала об этом, все это стало казаться ей очень, очень странным.

– Что такое гедонист? – вдруг спросила она.

Шируотер поднял глаза от «Биохимического журнала».

– Что? – сказал он.

– Гедонист.

– Человек, который считает, что цель жизни – удовольствие.

«Убежденный гедонист» – да, неплохо сказано.

– Чай совсем холодный, – заметил Шируотер.

– Надо было пить раньше, – сказала она.

Снова наступило продолжительное молчание.