– Да так, – показушно кривит нос Натали, когда парень лезет к ней под одно полотенце, обвивая плечи холодными руками. – О том, у кого больше.

– И, что, кто победитель? – заигрывающе шепчет он ей на ухо.

– Точно не ты, – осаждает рыжая.

А я смотрю на них и не могу ничего с собой поделать. Потому что завидую! Самым низким и подлым способом, то есть — в тихую.

Гена действительно отвозит меня домой к полуночи. На удивление, он специально не употребляет весь вечер, чтобы сделать это. Мы говорим с ним почти всю дорогу, а я больше не чувствую к нему даже намёка на враждебность. Возможно, сказывается обычное нежелание оставаться наедине с собой. Вновь погружаться в пучину самобичевания.

– Извини, я не знал, что делать тогда, – имея ввиду Новогоднюю ночь, проговаривает Фёдоров, когда мы уже возле моего подъезда. Стоим, как истуканы друг напротив друга, не зная, как попрощаться. Старыми врагами или новыми друзьями? – Крис вешалась на меня постоянно, и я решил её проучить. Не ожидал таких последствий…

– Все нормально, – от ночной прохлады не спасает даже кардиган. – Никто не знал, что так получится.

Защищать Кристину при тех отношениях, что царили теперь между нами, не было больше смысла.

– Ты изменилась, – внезапно рука Гены касается моего лица, заправляя локон волос, которые я так и не собрала обратно, за ухо. По телу почему-то бегут неприятные мурашки. – В школе была такой забитой, тихой.

– Все меняются, – отхожу на шаг. Подальше от неприятного прикосновения и разговора.

Сколько раз мне ещё будут говорить, что я тихоня? Я другая… И трогать меня, чтобы убедиться в этом, совершенно не обязательно!

– Я тут армию ухожу в середине лета. Придёшь на проводы?

– Поживем — увидим.

Я ухожу, не прощаясь. Да и ни к чему это не приведёт. Дарить свой первый поцелуй тому, из-за кого сердце ни на йоту не бьётся чаще? Не мой вариант.

***

Уже дома, проскользнув мимо зеркала в коридоре, ненароком вспоминаю слова своей новой знакомой Натали.

Она, кажется, что-то говорила про мою причёску?

Горя совершенно безумной идеей, за воплощения в реальность которой точно получу нагоняй от мамы, со всех ног мчусь в ванную, хватая в руки ножницы, и кромсаю несчастные волосы до самых плеч. Я докажу им всем, что могу быть смелой.

Нужна красивая картинка? Я покажу вам её! Больше никто никогда не увидит тихони Лели в моём лице. Никогда.

Пара быстрых движений и голова становится лёгкой. Длинные локоны клочьями падают на кафельный пол, а я всматриваюсь в своё отражение, привыкая к новой себе. Более дерзкой и решительной.

Именно поэтому, когда вижу в отражении Никиту, что стоит в дверях ванной комнаты, даже не удивляюсь. Я успела заметить его еще там, на улице. Он прятался в тени деревьев, готовый сорваться с места в ту же секунду, когда Фёдоров перечет чёрту. Но Гена не сделал этого, поэтому Никите пришлось идти за мной самому. А я, не будь дурой, специально не захлопнула дверь, зная, что он обязательно поднимется за мной. Что будет злиться. И меня только заряжало это чувство предвкушения.

– Что ты натворила с собой, Лёля? – он смотрит прямо, но во взгляде читается неверие.

А я всматриваюсь в его внешний вид, как будто впервые. Тёмная футболка, джинсы, плохо лежащая причёска. Бурый след от засоса на шее.

Сразу становится ясно, почему он ни словом не обмолвился о Фёдорове. Кажется, кто-то думает, что мы сравняли счёт?

– Мне идёт? – неумело кокетничаю, проводя пальчиками по непривычно оголенной шее, которую раньше закрывали мои длинные волосы.

– Нет, – обрубает на корню моё рвение к флирту Никита. В его глазах лёд, челюсть сжата настолько, что желваки стали видны.