Неожиданно пропищал сигнал домофона. Дверь распахнулась, отодвигая Деда Мороза в сторону. На ступеньки крыльца вышла рассерженная девочка Рита лет пятнадцати в модной, крашеной дублёнке, сапожках на высоком каблучке, как у взрослой фотомодели. Девочку придерживала под локоть миловидная женщина Елена Николаевна, её мать, в похожей дублёнке.

– Давай без истерик, Ритуля! – сдержанным голосом, но отчаянно взывала Елена Николаевна. – Прошу тебя! Пощади маму!

– Надоело! В Новый год!.. в праздник опять сплавила Алиску к соседке! И меня выгоняешь на мороз?! – возмутилась Рита.

Дед Мороз нерешительно мялся, скрывался за распахнутой дверью. Мама и дочь мешали ему пройти в подъезд, но прервать их перепалку он не решался.

– Перестань, – проворчала Елена Николаевна, оглянулась, не желая, чтобы кто-то из соседей их услышал. Ряженого за дверью они не замечали.

– Прошу просто погулять. Часик. Не больше.

– Часик?! Погулять?! – вскрикнула Рита. – В Новый год? По морозу?! Все с родителями, а я – погулять, как бродяга?!

– Риточка, прости, в последний раз, – извинительно сказала Елена Николаевна. – Обещаю.

– На чердаке пересидеть? Или в подвале с крысами?

– У Валентины Николавны побудь…

– Не хочу! Твоя Валя замучила Алиску: то нельзя, это нельзя! Хочешь, чтоб и меня психом сделала. Не пойду! И мне надоело каждый праздник, как бомж, шататься на улице! Уеду к бабушке в Петербург! Навсегда!

– Зачем ты так?

– А как? Каждый раз, как приходит твой тупой Олег, мне надо сваливать, – возмутилась Рита.

– Не кричи, пожалуйста. Олег Витальевич очень богатый человек.

– И что?

– Можно потерпеть?

– Нельзя! Надоело!

Пищание домофона прекратилось. Казалось, электронный замок сдох или устал от ссоры дочери с мамой.

– Правильно, хватит терпеть унижения! – проворчал из-за двери ряженый в Деда Мороза.

– Извини, – с волнительным придыханием проговорила Елена Николаевна, стыдливо отвела глаза от укоризненного взгляда дочери. – Что же делать, Ритуля? Надо как-то выживать в наше чудовищное время.

– Какая ты жалкая, ма! Нельзя так унижаться! – негромко, но внушительно сказала Рита.

– А как можно? По-другому не получается, – прошептала Елена Николаевна. – Не уходи, Ритуля, давай поужинаем, потом… Я прошу. В последний раз, обещаю…

– Простите-извините, – выглянул из-за двери Ряженый, пытаясь встрять в разговор, но женщина прикрыла за собой дверь, возвращаясь в подъезд вместе с дочерью.

Ряженый вновь оказался перед закрытой дверью. Не успел он отвернуться в сторону двора в расстройстве, как дверь резко распахнулась, сталкивая «деда» со ступенек вместе с праздничным мешком. Из подъезда вывалились мальчишки, не обращая внимания на Деда Мороза, резво унеслись во двор к снеговикам и разваленной снежной крепости. Пока Ряженый приходил в себя после удара в плечо, металлическая дверь вновь прикрылась пружинным «доводчиком».

– Детки! – крикну Ряженый. – Откройте! Помогите дедушке!

– Да пошёл ты! – откликнулись мальчишки.

– Никакого уважения к старшим…

Ряженый обреченно повздыхал, набрал на панели домофона номер следующей по списку квартиры. После недолгой трели и шороха снимаемой трубки прозвучал скрипучий детский голосок:

– Кто тама?

– Родители дома? – хрипло спросил Дед Мороз.

– А ты кто?

Ряженый распрямил спину возмущённо, вновь склонился перед домофоном и с достоинством бывалого обходчика ответил:

– Аллё, детка, я – Дед Мороз.

– Дедов Морозов не бувает, – заявили детским голоском.

– Деточка, – потерял терпение Ряженый, – выгляни в окошко. Дедушка помашет ручкой в варежке, спляшет «камаринскую» вприсядку, попрыгает по сугробам. В красном халатике, валенках, красном колпаке на ватном меху, хорошенький такой! Весёленький! – импровизировал «дед». – Открой, будь другом.