Якоб, взяв егеря за плечо, отвел на нужное расстояние и положил снежок ему на голову.

— Возьми же лук, Эдин, — повторил Граф, — возьми и стреляй, — жесткость в его глазах никуда не делась.

Эдин взял лук и прицелился. Руки еле заметно, но дрожали.

Он постарался собраться, стал считать вдохи и выдохи — как учил Якоб. Вроде бы все, можно! Но у него не получалось спустить тетиву, никак не получалось.

Все молчали, и, кажется, готовы были ждать вечность. Но не ждать же им вечность, в самом деле!

Эдин быстро поднял лук и выстрелил, и ворона, которой не посчастливилось пролетать высоко над Развалинами этим погожим днем, свалилась на землю, пронзенная стрелой.

Граф медленно кивнул:

— Хороший выстрел. Молодец.

— Великолепно, — восхитился барон.

А сын барона, ровесник Эдина, посмотрел с уважением.

Эдин опустил лук и поклонился Графу. Когда стало ясно, что представление окончено, все заулыбались и загомонили, а егерь, что стоял со снежком на голове, упал на колени — ноги подкосились, что ли? Стоял и прощался с жизнью?

Потом был обед, который накрыли в каминной, с жареной кабанятиной, рассыпчатой кашей и пирогами Меридиты. Похоже, она все-таки готовилась к приезду «нежданных» гостей. Перед тем, как отбыть восвояси, барон пригласил Эдина и леди Аллиель почаще бывать в Калье. И вообще, почему бы им с его сыном не стать приятелями?

Уехал, наконец, барон, и... все пошло по-прежнему. Становилось морозней, иногда шел снег. Они с Якобом опять сходили на охоту и добыли двух кабанчиков-двухлеток, причем на земле Кальи. А в остальном — как обычно. Тренировки с Якобом, шахматы с Графом, разговоры, его задания, его вопросы, иногда каверзные.

— Представь, что ты король... э, ладно, не король, а один из министров. И в твоей стране неурожай, вот-вот начнется голод. Что бы ты посоветовал своему королю?

— А что, запасов совсем нет? — недоумевал Эдин.

— Нет, конечно. Не настолько, чтобы накормить чернь.

— Надо купить зерно!

— Предположим. А если в казне мало денег?

— Надо купить столько, сколько можно.

— А если тебе потом не хватит на армию, на флот, на двор, на все прочее?

— А зачем мне прочее, если нечего есть?

— Ну, тебе-то поесть хватит, поэтому ты можешь смотреть шире. Тебе надо накормить подданных, а не себя.

— Может быть, надо начать войну, победить, захватить продовольствие и заставить платить дань?

— Это вариант, но не лучший. А если не победишь, и платить придется тебе?

— А может, попросить помощи? Зерна взаймы? В счет будущих урожаев?

— Тогда, уверяю, найдется немало желающих нажиться на твоих трудностях. Договариваться стоит лишь с тем, с кем можно говорить с позиции силы, а не слабости.

— Но что это значит, граф? Ведь, получается, у меня нет хлеба, а у него есть?..

— Верно. Просто у тебя должно быть что-то другое. И нельзя допускать, чтобы твое положение стало отчаянным, принимай меры вовремя. Кстати, королевская казна не единственное место, где есть деньги. Они есть и у немалой части твоих подданных. Так что бы ты посоветовал своему королю?

— Купить зерно раньше, чем оно слишком подорожает. Договориться о выгодном займе. Предложить при этом что-то нужное... Не знаю, Граф. А богатым подданным посулить что-нибудь за их деньги?

— Гм... Посулить? Возможно. Ты имеешь в виду какие-то привилегии в будущем? Конечно, тут важно не наобещать лишнего.

— А что бы вы посоветовали королю, Граф?

На этом этапе Эдин уже терял терпение и мечтал услышать от Графа, который, между прочим, был министром и действительно давал советы королю, готовый ответ. Как бы ни так! Старик улыбался и заявлял:

— Не знаю, мальчик мой. Тут надо хорошо поразмыслить.