Эдин немного дико взглянул на нее и кивнул.

Понял он, не дурак же. Только вот рубаха для сна — это еще зачем?

— Ну ладно, — с сомнением покачала головой тетка Меридита, она словно сама не понимала, чего это ей приходится возиться с этим невесть откуда взявшимся мальчишкой, — ложись, доброй ночи тебе.

— И тебе — доброй... — отозвался Эдин.

Она ушла, оставив его одного в комнате с постелью — с его постелью, на кровати, с простынями и тюфяком, с пестрым одеялом, с пологом у изголовья. Никогда до сих пор он так не спал! А угли в камине еще не остыли и переливались алым. Камин разожгли затем, чтобы он спал в тепле. Он один. Невиданное расточительство.

Эдин переоделся, как было велено, и забрался в постель. Вот только сна не было ни в одном глазу! Проворочавшись какое-то время, он слез с кровати, вышел из комнаты, спустился по лестнице вниз. Хотел попасть обратно в кухню, а очутился совсем в другом месте. Тут была квадратная комната, и тоже с камином, с огромным, в котором горел огонь. У камина в кресле сидел Граф и задумчиво смотрел на пламя. Кажется, Эдин двигался неслышно, но Граф тут же повернул голову:

— Ты? Что случилось?

— Простите! — отшатнулся Эдин. — Я искал кухню! Я пойду...

— Ты немного ошибся. Кухня в другом конце коридора. Ты что, боишься меня? — Граф улыбался.

Эдин мотнул головой. Графа он точно не боялся. Тут было другое: он не понимал, и поэтому отчаянно терялся. То есть, ничего не понимал! В прошлый раз, когда они встречались, все было иначе.

— У тебя в комнате есть звонок, справа от кровати, — сказал Граф. — Если нужно, можешь звонить и вызывать слуг.

Это тоже было дико слышать. Вызывать слуг звонком?! Ему бы и в голову не пришло. Всегда всё Эдин делал сам, и дальше так же будет.

— Если ты не против, посиди со мной, - предложил Граф. — Что тебя волнует, Эдин из цирка? Чего ты боишься?

— Я не боюсь... ваша светлость?.. — он впервые примерил к Графу такое обращение, и ждал, что будет.

Граф опять понял.

— Не надо. Не зови меня так, не хочу. Ты раньше называл меня просто Графом, это мне по душе. Понял?

Эдин кивнул, подвинул стоящий в стороне табурет ближе к камину и сел. И посмотрел на Графа снизу вверх.

Да он совсем старик. Глубокие морщины вокруг рта и у глаз, и совсем седые волосы. Странно, но раньше это как-то не замечалось.

— Я только недавно сюда вернулся, — сказал Граф. — Конечно, спать за разрушенными стенами, которые и суслику не преграда, мне не по нраву. Но что делать. С другой стороны, я провел пять лет за очень крепкими стенами, с железными воротами, от которых у меня не было ключей. Это еще хуже.

— Вы были в тюрьме, — понял Эдин.

— Да. Ты ведь слышал про замок Эйль?

— Королевская тюрьма для преступников? Вы были там? — поразился Эдин. — И как же...

— Я провел там пять лет, а потом сбежал. Естественно, был вне закона и не мог просто взять и вернуться домой, не мог даже толком повидать свою дочь. Потому и с тобой мы виделись редко. Но теперь король позволил мне вернуться. Ты ведь не против, если мы будем видеться почаще, Эдин из цирка?

Эдин кивнул и сказал:

— Я слышал, что из Эйля невозможно бежать.

— Мальчик мой, — Граф улыбнулся. — Возможно все, дело лишь в том, чтобы найти способ. И хорошо, если найдется кому помочь. А у меня с этим в жизни всегда хорошо складывалось.

— Значит, вы не настоящий граф, — сказал Эдин, скорее утверждая, чем спрашивая, и с некоторой опаской взглянул на старика.

Опасаться было нечего — тот, закинув голову, весело смеялся.

— Настоящий ли я граф? А ты знаешь, как называется город неподалеку, в который твои друзья-циркачи отправятся завтра?