Меня одели и обули уже в такую же форму, какую носили все офицеры, и я стал налаживать контакты со своим негласным аппаратом. Ох, и не легкое это дело в условиях компактного размещения части. Офицеры-летчики жили в модулях (сборно-щитовая казарма) по 10 – 15 человек, с кондиционерами, а остальной состав жил в палатках, без излишеств. От Чичиланова мне досталась землянка. Вырытая несколько в стороне от палаток, она просматривалась со всех сторон и явно была неудачна для работы с моими помощниками, а мне было рекомендовано работать именно в ней. Я сразу же забраковал этот вариант работы и стал искать другой.

Получил оружие, боеприпасы, обговорил вопросы взаимной информации с командованием и стал знакомиться с соседями.

Гарнизон в Кундузе размещался по обе стороны аэродрома. С левой стороны по направлению взлета размещалась 201-я мотострелковая дивизия, прибывшая из Душанбе и развернутая по штатам военного времени. Правда, не вся она находилась компактно, а была растянута на большом расстоянии, как вдоль дорог, так и охраняя конкретные объекты жизнедеятельности афганской власти. Начальником Особого отдела был подполковник Утяшев Клим Иосифович. По правую сторону – 56-я десантно-штурмовая бригада, где начальником Особого отдела был мой сокурсник по 311-й школе КГБ СССР подполковник Билиенко Иван, который находился в Афганистане с первых дней и хорошо знал оперативную обстановку в окрестностях Кундуза, о чем мне подробно рассказал в процессе нашего общения. И я узнал то, что мне пришлось бы выяснять как минимум полгода. Иван уже был награжден орденом Красной Звезды, а бригаде предстояло передислоцироваться в город Газни, на юг Афганистана, и он вводил меня в курс дела довольно обстоятельно.

Другое дело – подполковник Утяшев, который руководил отделом дивизии и вскоре готовился к замене в СССР. Главное при этом было, как я вскоре понял, его личное благополучие. Почти на каждом борту вертолетного полка (а в Советский Союз почти каждый день летало несколько вертолетов Ми-6, в Кокайты – Туркмению, в Душанбе – Таджикистан) передавал упакованные чемоданы, свертки и отдельные вещи, которые затем уходили в родную Караганду, где жила семья Клима Иосифовича. Он практически единолично контролировал всю жизнь вертолетного полка, исключив Чичиланова вообще из оперативной жизни. Он был в хороших отношениях с командиром полка, его заместителями, командирами эскадрилий, и поэтому они были уверены в том, что Утяшев – начальник Чичиланова, и выполняли все его просьбы, а попробовали бы не выполнить…

Утяшев контролировал весь север Афганистана, так как 201-я дивизия занимала огромную территорию, численно превосходила дивизию, развернутую в СССР, примерно в четыре раза и была очень боевой дивизией, да и командовали ей хорошие командиры: начальником штаба был полковник Стасюк, боевой офицер, не трус и грамотный штабист.

В дивизии по штату было около 20 оперработников, которые были хорошо подготовлены и знали свое нелегкое ремесло, прошли не одну боевую операцию, имели и ранения, и контузии, надежно прикрывали войска на протяжении почти двух лет – в общем, классный коллектив. Но чего там не было – так это дружбы, и все для этого сделал их начальник Утяшев.

Не сразу я это понял, но жалею об этом по сей день.

14 июля ночью нас разбудила стрельба на аэродроме. Я глянул на часы: около двух часов ночи. Я побежал в штаб, благо туда сто метров, стрельба прекратилась минут через пять, и караул доложил, что отражена попытка проникновения противника в склад боеприпасов полка. Захвачен один диверсант, он находится в комнате караула.