Предполагать, что Самуилыч всё ещё жив, и ему нужна срочная помощь, я счёл глупостью. С такими дырами не выживают.

По привычке я засёк время, когда обнаружил труп. В записной книжке мобильника я записал: “Труп Самуилыча. 22.25”.

Не знаю почему, а я подумал, что в то время, когда впервые завыл Туз, Самуилыч нас уже покинул.

Я набрал номер. Ответа дождался через семь гудков.

– Ян, я занят, перезвони.

– Юсуп, у меня тут труп. В груди дыра. Рядом ружьишко. Когда перезвонить-то?

– Куда ехать?

– Ко мне.

– Ты уже далеко не ходишь? Мочишь народ дома?

– Стараюсь.

– Буду через десять минут. Я тут рядом. Жди и…

– Всех впущу, никого не выпущу.

– Соображаешь.

– Учусь помаленьку. Кстати, я тебя жду в квартире номер семь. Это в моём подъезде на втором этаже слева.

– Лады.

– И захвати психолога для пацана восемнадцати лет.

Юсуп повесил трубку.

Я позвонил внуку Самуилыча, Вадику. Сказал, что Самуилыч умер. Вадик сказал, что приедет. Голос у Вадика дрожал.

В туалете щёлкнуло реле бойлера. В тот же миг напряжение в сети самуилычевой квартиры упало, отчего свет коридорной лампочки чуть потускнел. Я посмотрел на лампочку, подумал, что свет в коридоре горел наверняка и в момент убийства Самуилыча.

Сперва я задался вопросом, почему убийца не побоялся, что его заметят и запомнят любители разглядывать в бинокль то, что делается в окнах напротив.

Я подошёл к трупу, повертел головой по сторонам. В пределах прямой видимости мой взгляд в окна не упёрся. Мои надежды на то, что кто-то из дома напротив мог убийцу видеть, растаяли. Коридор Самуилыча из окон не просмотришь. Всё, что делалось в коридоре, оставалось тайной за семью печатями.

Я оставил в памяти зарубку: убийца мог знать, что коридор из окон не просматривается, а значит, в квартире Самуилыча убийца мог бывать. Другими словами, убийца мог быть из числа знакомых Самуилыча. Если, конечно, с планировкой квартиры Самуилыча убийца не знаком по другой, куда более прозаичной причине. Таких квартир, как у Самуилыча, у нас полрайона. О том, что для соседей с биноклями коридор Самуилыча – это мёртвая зона, могла знать не одна сотня человек, Самуилычу не знакомых. Потому искать убийцу только в числе вхожих в дом Самуилыча было бы верхом дурости.

С другой стороны, Самуилыч вряд ли держал входную дверь открытой. На ночь глядя, да в наше-то смутное время, и не запереть дверь на ключ… учудить такое мог только идиот, а Самуилыча я идиотом не считал. Если не запереть дверь Самуилыча на ключ, то заходи кто хочет. Замок-то не автомат, без защёлки. Нажми на ручку, и входи всяк кому не лень.

Если Самуилыч запер дверь на ключ, то как убийца вошёл в квартиру без монтировки или заряда динамита?

Я осмотрел дверь. С внутренней стороны двери в замке торчал ключ. Следов взлома я не нашёл. Вывод напросился один: убийцу впустил Самуилыч. В противном случае убийца открыл замок отмычкой, а после убийства вставил ключ в замок с внутренней стороны: мол, меня впустил Самуилыч, так что ищите меня среди друзей-знакомых покойного.

Я смотался к себе, взял пару одноразовых перчаток, вернулся в квартиру Самуилыча, натянул перчатки на руки.

Беглый осмотр ружья, что лежало рядом с трупом, дал всего ничего: в стволах пустые гильзы, а отпечатки пальцев проверять по базе данных мне не дозволено.

Осмотр трупа дал больше. Самуилыч умер не за секунду до моего прихода, а как минимум за полчаса. Некто пальнул в спину Самуилычу примерно в то время, когда я плескался в ванной под имитацией душа Шарко. Другими словами, Самуилыч умер незадолго до или сразу после того, как я ушёл от Афони.