– Рен… – одними губами произнесла сугор, и ее плечи поникли.

Белая накидка лежала под лапами Дарбис, сминаемая напряженными пальцами аииритянина. Сжатые костяшки побелели.

Для него секрет Шуго был огромным потрясением, и Эрис сопереживала ему. Столько лет он не знал, кем была его спутница, столько лет считал ее обычным зверем, не видя человеческой души, сокрытой в кошке. Рен сейчас чувствовал себя настоящим глупцом. Сразу встали на места все непонятные изречения сугор, все ее поступки, все ее мысли. Он наконец-то понял, что значили ее слова о том, что Шуго не звери и относиться к ним нужно как к равным… как к людям. И с тем, что он не спаситель, а тюремщик, юноша впервые согласился.

 Он закрыл лицо рукой:

– Эрис, я… хочу знать всю правду.

– О чем именно, Рен? – сдержанно переспросила сугор.

Юноша наспех вытер лицо об рукав. Когда он обернулся, девушка почувствовала, что его взгляд переменился. Рен был готов выслушать и стать первым, кто поверит.

– Я хочу знать, кто такие Шуго и откуда они пришли.

В Зеленый лепесток пришло теплое солнечное лето, и это было самое чудесное время. Под прохладной тенью деревьев росли и набирались сил плодовые кустарники, в укромных местах лес пересекали мелкие речушки. В воздухе витали нежные ароматы луговых цветов, смоченных прохладной утренней росой. Дивная природа Хины очаровывала своей красотой.

В самой гуще лесного лабиринта, там, где обрывались все знакомые тропы и кончались ориентиры для обычных людей, начинались владения искусных мастеров охотничьего дела. Между сильными стволами, под покровом живой крыши из листьев стояли деревянные домики, которые были частью одной большой спрятанной деревни. Деревни сугор.

Легенда об основателе Эмоне Сабане служила началом их традиций, и как считали жители, именно Цитри защищала их от внешнего мира. Ее статуи охраняли границы скрытой деревни от набегов зверей и чужаков. Но для защиты дома богине нужны были силы, чтобы вершить свою магию. Тогда люди творили обряд жертвоприношения, проливая кровь лесного зверя на заложенный алтарь.

Лишь преподнесший дар мог именовать себя истинным сугор, лишь принявший опеку Цитри мог просить у нее защиты.

Сегодняшний день был отмечен вкусными яствами и громкой музыкой, ведь именно он был началом посвящения молодых охотников в ряды настоящих сугор. Когда подросткам исполнялось тринадцать лет, их отправляли в лес, чтобы им явился жертвенный зверь, которого попросила принести Цитри. Юные охотники возвращались домой с этим ценным знанием. По окончании тренировок они вызывались уйти на первую в их жизни самостоятельную охоту. С собой они имели право взять лишь одно оружие. Прошедший обряд жертвоприношения мог гордо назвать себя сугор.

Группа мальчишек и девчонок стояла у выхода из деревни. Каждый из них был облачен в походную одежду, состоящую из рубашки с коротким рукавом, легкого бронника, защищающего грудь и жизненно важные органы, специальной обуви для путешествий. В зависимости от того, каким способом охотился сугор, у него было свое особое вооружение.

 Юная охотница застенчиво мялась в стороне от всех, опустив глаза на свой деревянный лук. За спиной висел кожаный колчан, в котором лежали ровные деревянные стрелы. Она никогда не хотела убивать животных, не увлекалась охотничьим делом, в отличие от своих сверстников. Но расстраивать родителей тем, что была не такой как все сугор, тоже было нельзя.

– Эрис, что с тобой, дочка? На тебе лица нет, – знакомый мужской голос окликнул ее, и девочка обернулась.

– Отец… Нет, что ты, все хорошо. Немного волнуюсь перед первым походом, вот и все.