Не знаю, как это выглядит с точки зрения других рас, но нужно попробовать. Что делать потом, я ещё не решила, что, если они не примут нас?

– Ламии! – кто-то шептался за его спиной, но я слышала только неясный шум. – Давненько никого из ваших не было видно, а наги у вас есть? Странно, – я могла использовать ещё один козырь, сказать, что я королевских кровей, но мы в будущем и я не знала, насколько далеко. У нас была война и неизвестно, что с королевством сейчас. – откуда вы выползли?

Я хотела было ответить, но к нему подошли. Краем глаза я увидела мужчину в форме и в перчатках, он поднёс руку к его уху и что-то шептал.

– Я не верю вам, – сказав это, он снова повернулся к экрану, и я увидела его глаза, в одном было слишком много белого, в другом – чёрного. – но мы посмотрим. Если вы, во-первых, предоставите мне заложника, знатную особу ваших кровей. Во-вторых, если вы проведёте нас к вашей системе, где горит синее солнце. Тогда вы сможете поступить к нам на службу. Я приму вас в свою эскадру с испытательным сроком в сто лет.

Ха, смешно, я так долго не намерена здесь оставаться. Вот только жаль лемурийца, мне показалось из его слов, что он может вернуть нас назад.

– Тогда – я решила рискнуть, хотя интуиция подсказывала мне, что он не так прост, его не обхитришь. У меня даже заныли мышцы в кончике хвостика. – можно мы оставим при себе лемурийца? Он ранен, не думаю, что разумно сейчас его переправлять.

– В каком веке вы живёте? – подошёл ещё один офицер с заложенными за спину руками, на нём была высокая кепка, на козырьке которой виднелась красная полоска – Просто переправьте его на вашем телепортаторе, мы передаём.

– Не нужно, – человек в кресле поднял руку в красной перчатке, показывая, чтобы тот замолчал. В его одежде преобладающим цветом был красный, только штаны были тёмными, а рубашка – белая, судя по видневшемуся воротничку. – поглядим на их лояльность. – он что, вообще, лишён чувств и руководствуется только логикой? С таким мне не справиться, он будет играть мной, он уже что-то задумал. – Пусть оставят его себе, нам это не так важно, и так ясно, что он планировал диверсию. Вопрос в том, – он обращался к офицеру, но при этом пристально рассматривал меня. В другое время он получил бы по морде хвостиком и мне было плевать, будь он хоть правителем другого королевства; мама всегда вставала на мою сторону, а перед папой всегда можно было извиниться, он прощал меня. – успел ли он что-то сделать? Тогда пусть сперва у него это узнают и свяжутся с нами, а пока мы останемся на своих позициях. Тёллер, вы будете связываться с нашим постовым воином на коммуникаторе, каналы связи стандартные, не беспокойте меня более по этим вопросам. Потом я передам вам, что делать. А вы должны послать нам посланника-заложника. – добавил он уже для меня.

Он резко встал, повернулся и ушёл. Офицер что-то показал рукой, потом заговорил, но ничего не было слышно, значит отключилась связь. Человек в красном, судя во всему, не намерен к нам относится как к нижестоящим подчинённым. Если бы я от рождения не была столь осторожной, то вздохнула бы с облегчением, что всё прошло неплохо. Я проползла вперёд для того, чтобы развернуться, потому что я всё ещё стояла перед дверью мед отсека.

– Когда с ним можно будет поговорить? – я подползла к столу, где лежал лемуриец и смотрела на него, опершись руками о стол.

– Мы не знаем, – ламия, как полагается, опустилась на хвостике передо мной. – мы не можем настроить приборы на его расу. А чтобы лечить его «ци» не может быть и речи, потому что мы тоже не знаем их особенностей. Я не знаю, – ох, как остра она на язычок! – что вы задумали, но действовать так рискованно без прикрытия, нельзя. А тут, как я поняла по разговору, мы одни.