– Я об этом не забуду, Штурмхонд, – сплюнул Иван.

Капитан закатил глаза.

– В этом и весь смысл.

Иван развернулся на каблуках и затопал прочь.

Штурмхонд спрятал пистолет в кобуру и обаятельно улыбнулся.

– Поразительно, до чего быстро на корабле становится слишком многолюдно, вам не кажется? – Он похлопал великана и девушку по плечам и тихо сказал: – Вы отлично справились.

Их внимание все еще было сосредоточено на Иване. Руки девушки сжались в кулаки.

– Я не хочу проблем, – предупредил капитан. – Вам ясно?

Они переглянулись и угрюмо кивнули.

– Хорошо. Возвращайтесь к работе. Я отведу ее в трюм.

Они снова кивнули. К моему удивлению, прежде чем уйти, эти двое коротко поклонились мне.

– Они родственники? – спросила я, глядя им вслед.

– Близнецы. Толя и Тамара.

– А ты – Штурмхонд.

– В лучшие дни, – ответил он.

На нем были кожаные штаны, пояс с пистолетами на бедрах и яркий бирюзовый сюртук с безвкусными золотыми пуговицами и огромными манжетами. Наряд больше подходил для бала или оперной сцены, нежели для палубы корабля.

– Что делает пират на китобойном судне?

– Корсар, – исправил он меня. – У меня несколько кораблей. Дарклинг хотел китобойное судно, и я его достал.

– Точнее, украл.

– Позаимствовал.

– Ты был в моей каюте.

– Ты не первая, кто грезит обо мне, – отшутился он, ведя меня вперед.

– Я видела тебя, когда проснулась, – настаивала я. – Мне нужно…

Он поднял руку.

– Не трать время зря, милая.

– Но ты даже не знаешь, что я собиралась сказать.

– Ты собиралась поведать о своих обстоятельствах, молить о помощи, объяснить, что не можешь заплатить мне, но душа и помыслы твои чисты… и все такое.

Я уставилась на него. Именно это я и собиралась делать.

– Но…

– Ты только впустую потратишь время, дыхание и прекрасный день, – перебил он. – Мне не нравится жестокое обращение с заключенными, но на этом мое участие заканчивается.

– Ты…

Он покачал головой.

– И я известен своим иммунитетом к печальным историям. Так что, если в ней нет ни одной говорящей собаки, я не желаю ее слушать. Ну, и?

– Что «ну, и»?

– В ней есть говорящая собака?

– Нет, – огрызнулась я. – В ней есть будущее королевства и всех его жителей.

– Вот досада, – он взял меня за руку и повел к люку.

– Я думала, ты работаешь на Равку, – сердито заметила я.

– Я работаю на тех, кто больше платит.

– Значит, ты продашь свою страну Дарклингу за горсть золота?

– Нет, за гору золота! Уверяю тебя, мои услуги отнюдь не дешевые, – он указал на люк. – Дамы вперед.

С помощью Штурмхонда мне удалось добраться обратно до каюты, где уже ждали два гриша, чтобы запереть меня внутри. Капитан поклонился и ушел без лишних слов.

Я села на койку и обхватила голову руками. Штурмхонд мог прикидываться дурачком сколько влезет. Я знала, что он был в моей каюте, и на то должна быть причина. Или, возможно, я просто цеплялась за любой проблеск надежды.

Когда Женя принесла ужин, она обнаружила меня свернувшейся клубком на койке и глядящей в стену.

– Тебе нужно поесть, – сказала она.

– Оставь меня в покое.

– Не хмурься – морщины появятся.

– Не ври – бородавки появятся, – сухо парировала я.

Она рассмеялась и поставила поднос на стол. Затем подошла к иллюминатору и посмотрела на свое отражение в стекле.

– Может, мне перекраситься в блондинку… Красный цвет корпориалов чудовищно смотрится с моими волосами.

Я оглянулась через плечо.

– Ты прекрасно знаешь, что могла бы ходить в засохшей грязи и все равно затмить любую девушку на двух континентах.

– И то правда, – улыбнулась она.

Я не одарила ее ответной улыбкой. Женя вздохнула и уставилась на носки своих сапог.

– Я скучала по тебе.