– Ну, – Мур поглядел на неведомую деталь с одной стороны, потом с другой. – Ну, можно предположить, конечно, однако если продолжить его линии – по профилю, так сказать, то крыло получится очень небольшое. Я не знаю таких маленьких самолетов. Может, это от вертолета? Может, обтекатель для кронштейна, куда пушки вешают?

– Нет, – отрицательно покачал головой вертолетчик Байрон. – Таких деталей на вертолете не бывает. Вертолеты из люминита сшивают, а это титанит, сразу видно. – И для наглядности он постучал по железяке пальцем. – Эта деталь авиационная, – подвел итог Байрон.

Мур вздохнул. Ему предстояло послать в Антверден отчет, однако пока он не знал даже, с чего начинать.

– Надо на торцах, в местах крепления, посмотреть, там иногда тавро бывает, – снова пришел на помощь Байрон. – Ма-аленькие такие буковки, – вертолетчик свел два пальца, чтобы показать, насколько малы эти буквы.

– Так, – приободрился Мур. – Это мы сейчас можем проверить. – С этими словами он достал раскладную лупу, и внимательно осмотрев один торец, скомандовал: – Переверните.

Деталь перевернули, и Мур осмотрел второй торец.

– Так, – сказал он, убирая лупу. – На обоих торцах выгравирована одна и та же надпись – «Эдельвейс-Бельков-Блом».

– Но это государственное военное предприятие, – заметил капитан Саскел.

– Вот именно.

– Значит, они где-то сперли самолет, – пришел к выводу Рихман.

– А зачем им в джунглях самолет? – спросил Байрон. – Ни посадки, ни взлета. Если площадку расчистят, летчики из-за речки сразу ее разглядят. Вы же знаете – они разведку проводят ежедневно.

– Это так, – согласился Саскел. – А если с воды?

– Военный самолет с воды не взлетает – турбины зальешь. А если такой самолет и появится, так его тоже прятать нужно. Мятежники очень «соммеры» уважают – они маленькие, как стрекозы. «Соммер» сделан из пластика, его можно за десять минут разобрать и спрятать под деревьями, а здесь, посмотрите, болтовые крепления с контргайкой и шплинтом. Такие вещи закручиваются раз и навсегда, а профиль сделан из титанита, значит, температура тормозящего потока очень высокая.

– Чего температура? – переспросил Мур.

– Я этого сам толком не понимаю, – признался Байрон. – Но эта штука сделана для скоростной машины. Титанитовый сплав даже пистолетная пуля не возьмет.

– Да-а, – протянул Саскел и пощелкал по гладкому металлу. – Эта штука крепкая.

– Ну ладно, – вздохнул Мур, – поскольку у нас нет специалистов по военной авиации, я сделаю съемку и обмер этой штуки и пошлю в Антверден. Там есть лаборатория, пусть они думают. Если понадобится, пусть ее вообще заберут, здесь она не нужна.

– Не нужна, – согласился Саскел.

– Вот и поставьте этот ящик пока у себя в Девятнадцатом строении.

– У нас места нет, – стал отказываться Саскел.

– В коридор поставьте, вы же «казуар» оттуда убрали. Это ненадолго, капитан, – на пару дней, не больше.

Саскел не стал спорить, и его солдаты начали упаковывать металлическое нечто обратно в ящик.

– Пойду за камерой, – сказал Мур, но не успел он пройти и десяти шагов, как его остановил Джим.

– Сэр, у меня к вам вопрос.

– Вопрос? Ну давай свой вопрос.

– Сэр, вы помните ту девушку – дикарку, которая нас всех побила… Ну, с которой я… э-э…

– Прекрасно помню. Милая девчушка-мали. Она меня тогда так приложила, что я сознание потерял. Что ты хотел узнать?

– Я хотел спросить, где она сейчас – в тюрьме или, может, ее того… расстреляли?

Сзади тихо подошел Тони.

– Если бы ее расстреляли, Симмонс, всем нам было бы лучше, но, к сожалению, она на свободе, – сообщил Саскел. – Тигр вырвался из клетки. Вот такое дело.