– Галя! Это что еще… То есть, это… Не, ты что, ему все рассказала?

– Да успокойся ты, – сказал Дима. – Мама мне ничего не говорила, про этот твой тайный тайник покрытый тайной, наверное, вся деревня знает.

– Это еще как – знают? – выпрямился на стуле Тимофей. – Откуда?

– Ты по молодости прятал туда четвертиночки и полулитры водочки, а теперь вот прячешь деньги, и думаешь, что обманул всех.

Галина смеялась и махала руками. Тимофей же покраснел и переводил взгляд то на жену, то на сына.

– Ты чего тут разгоготалась?! – не выдержал он. – А ты! – тыкнул пальцем в сына, – еще только раз заикнись про это все, ремня получишь!

Дима поднял брови:

– А ничего, что мне уже тридцать лет?

Тимофей пригрозил пальцем и выскочил из-за стола. Галина отсмеялась и потом сказала:

– Зря ты про его тайник заикнулся. Он теперь мне всю плешь проест.

– Нет, мам, правда, а что вы деньги в банк не положите? Проценты не большие, но хоть инфляцию отбить сможете.

– Ой, Дима, да много ли нам старикам надо? – она махнула рукой. – Знаешь, сколько раз я с ним разговаривала на эту тему. Сколько раз говорила ему, что и на старой машине нам можно ездить. Он же ведь только тут, по округе катается. В город на автобусе ездим.

– В этом наш папа, – покачал головой Дима. – А если продать старую машину, плюс ваши накопления. Вот вам и машина новая.

– Ой, нет! Лучше пусть продолжает складывать деньги в банку.

После ужина все устроились перед телевизором. Тимофей развалился на диване, Галина и Дима сели в кресла. Обсуждали субботнее шоу, Дима рассказывал, что как у него прошла трудовая неделя, Тимофей периодически вставлял комментарии в его рассказ, а Галина вздыхала и качала головой.

– Генка или Алина были? – спросил Дима.

– Алина на той недели приезжала в пятницу, – ответила мать. – Переночевала и в субботу утром срочно уехала. Не сказала толком ничего. Гены не было.

– Тот вообще может на три недели пропасть, не звонить и не писать.

– Генка, Генка, – вздохнула Галина. – Горе луковое.

По телевизору начались новости.

– Знаешь, мам, пока мы были маленькие, ты всегда говорила нам: «Ну-ка тихо. Дайте послушать последние известия». А я стоял и думал, когда будут самые последние известия.

– Тихо, дай последние известия послушать, – улыбнулась она.

И все трое уставились в экран. Симпатичная дикторша приятным голосом сообщала, что городе началось разбирательство по делу институтской типографии. Мошенничество, взятки, и угрозы молодому писателю.

– Сколько зарплата у ректора института? – спросил Тимофей. – Посмотришь на него, мужик солидный, и костюм на нем нормальный, заграничный. А все им, богатым этим, вечно денег мало. Молодец парень, что раскрыл всю их шайку-банду, а то бы продолжали бы тянуть из нас деньги.

– Ты-то здесь при чем? – удивилась Галина. – Тебя же это вообще никак не коснулось.

– Тихо! – шикнул Тимофей.

«Да начнется битва титанов!» – предвкушал веселый вечер Дима.

Но ничего не произошло. То ли родители перестали обсуждать мировые события, то ли ничего стоящего в этот раз по новостям не показали.

Часы над телевизором показывали половину десятого часа.

– Я спать, – Дима ушел в свою комнату. Расстелил постель. Дорога плюс свежий деревенский воздух, работа и домашняя еда лучше любого снотворного.

Утром его ждал завтрак из стопки масляных блинов, сметаны и сладкого горячего чая.

– Мам, а когда Генка или Алина приезжают, ты им тоже готовишь блины? – спросил Дима, окуная жирный блин в сметану.

– Алина больше оладьи любит, а Гена пирожки или вареники, – ответила мать.

– Я тоже люблю и оладьи, и пирожки, и вареники…

– Но не так сильно, как блинчики. Ешь и иди помогай отцу. Он уже в сарае копается минут двадцать, ждет, когда ты проснешься.