Улыбка Брук стала шире, больше напоминая оскал. 
— Какая должность у этого героя-любовника? 
— Финансовый директор, — так же широко улыбаясь, ответила я. 
Брук захохотала в голос, откинув голову на подголовник:
— Юююхууу! Моя девочка! Да мы с тобой везунчики! Раскрутим богатого козла тысяч на пятьдесят. 
— Не многовато?
— В самый раз. Будет знать, что прелюбодеяние — грех, и карается опустошением банковского счёта. 
Мы подъехали к пятиэтажному многоквартирному дому в спальном районе города. Свет горел только в паре окон. Остальная часть дома была темной и тихой. 
Едва перешагнув порог съёмной квартиры, я скинула туфли и громко застонала от удовольствия, поглаживая и разминая затёкшие щиколотки. 
— Какой же это кайф... 
— Когда твой Дэвид отстегнёт нам деньжат, твои ноги смогут надолго забыть об этих лакированных убийцах, — Брук ткнула пальцем на мои туфли и подняла графин с водой. 
— Предлагаешь сделать паузу? 
Подруга протянула мне стакан воды и сделала глоток из своего. 
— Мы с тобой хорошо потрудились и заслужили недельку-другую на берегу океана. Надо восстановить силы для новых побед. Что скажешь? 
— Я за, — ответила ей с улыбкой. 
— Решено. Ждём деньги и выбираем тур. 
Я установила громкость звонка на максимум и легла спать. Ноги гудели. Голова была деревянной. Нервы и усталость сделали своё дело, и я уснула, как только мой затылок коснулся подушки. 
Мне снился Дэвид. Мы танцевали, говорили. Он восторженно смотрел на меня и гладил мои руки. Я потянулась к нему, а потом увидела за его спиной темноволосую девушку и двух малышек. Замотала головой изо всех сил. А Дэвид повторял без остановки, томно глядя на меня:
— She's my cherry pie*... 
(*она — мой вишневый пирог) 
Что это ещё за ерунда? 
Я сморщилась и отпихивала его руками, но он напирал и снова повторял:
—  She's my cherry pie... 
Тряхнув головой, я села на кровати. Повернула голову в сторону тумбочки и поняла, что слова про пирог принадлежали не Дэвиду, а группе Warrant, чью песню я когда-то поставила на рингтон. 
На экране светились цифры. Я откашлялась и приняла звонок:
— Доброе утро, Дэвид. 
— С***, какого *** это значит? — заорал он в трубку. 
Я пихнула ногой спящую Брук на соседней кровати и указала пальцем на телефон. Включила громкую связь. 
— Я вижу, ты нашел мою записку... 
— Девочка, ты хоть понимаешь, с кем связалась? — Голос его был скрипучим, хриплым. Наверняка, ещё и голова раскалывалась, как с похмелья. 
— Понимаю. А вот ты, похоже, ещё не понял. Сейчас поймешь. 
Я сбросила звонок и отправила ему видео и пару фотографий. Минут через пять его номер снова засветился на моем экране. Приняла звонок и привычным жестом отодвинула смартфон от уха. Дэвид горланил в трубку, как ненормальный. Как-будто кто-то играл пятую симфонию Бетховена на басу. 
— Е **** я тебя **** так, что ****** никогда ***** ********. Поняла?!
Когда гневная тирада сменилась одышкой, я спокойно заговорила:
— Все сказал? А теперь слушай меня. Даю тебе три дня, чтобы перечислить на мой счёт пятьдесят тысяч. В противном случае, это видео увидит не только твоя жена, но и правление компании, в которой ты работаешь. А с ними ещё миллиона два пользователей интернета. Может и больше. Пришло осознание? 
Он молчал. Я слышала только его тяжелое дыхание. 
— Отлично, — я внутренне улыбнулась. — Скину тебе в смс данные, куда перечислять деньги. 
Дэвид, наконец, очухался:
— Я тебя найду. Найду и убью. Запомни, тварь. 
— Не пытайся меня искать. Не получится. Жду деньги. 
Я сбросила звонок и облегченно выдула ртом воздух. Брук захохотала, откинулась спиной на кровать: