Конечно же, она существует. Но сразу же возникает вопрос, а что это такое? Действительно ли это некая Сила, творящая иллюзию и ничего более, или, может быть, само восприятие Майи иллюзионистами было изначально ошибочным, привело к неверному умозаключению, подверглось несовершенной ментальной интерпретации, а возможно, и вообще, само по себе, являлось иллюзией? Возникает и следующий вопрос: «Является ли Майя единственной или высочайшей Силой, которой обладает Божественное Сознание или Сверхсознание?» Абсолют представляет собой абсолютную Истину, неподвластную Майе, иначе освобождение было бы невозможным. Не обладает ли, в таком случае, высочайшая и абсолютная Истина какой-либо иной динамической Силой, нежели сила обмана, а вместе с ней (потому что, вне всякого сомнения, одно не может существовать без другого) и властью рассеивать и устранять этот обман – которая всегда была здесь и всегда пребудет? На мой взгляд, было бы странным, если бы это было не так. Но странно это или нет, если такой силы нет, то нет, – ибо, как вы справедливо замечаете, Невыразимое не подчиняется законам логики. Но кто, собственно, решил, что все обстоит именно таким образом? Вы скажете – те, кто достиг Абсолюта. Но какого Абсолюта? Совершенного и Высочайшего, Пурнам Парам (pūrṇam param). В таком случае, является ли невыразимый Брахман майявадина, считающийся столь Совершенным и Полным, самым Высочайшим? И правда ли, что не существует ничего более высокого, чем этот высочайший Абсолют, Паратпарам (parātparam)? Это не вопрос логических рассуждений, а духовного опыта – человек должен сам осознать и почувствовать, что в действительности является высочайшим и всеобъемлющим, и только так он станет обладателем фактического духовного знания. Решение этого вопроса должно основываться не на логике, а на всевозрастающем духовном опыте, благодаря которому происходит постоянное восхождение и расширение сознания, – и на каком-то этапе человек, несомненно, должен получить переживание Нирваны, познав мир как Иллюзию, иначе его духовный опыт был бы неполным и не имел решающего значения.

Что касается меня самого, то достижение Нирваны было первым радикальным результатом моей йоги. Благодаря этому переживанию я внезапно оказался в состоянии, когда все мысли оставили меня, я стал недосягаем для них и мог сверху наблюдать за ними, оставаясь незатрагиваемым никакой ментальной или витальной активностью. Не существовало ни эго, ни реального мира – только некто, созерцавший с помощью «замерших» органов чувств, или нечто, постигавшее и воспринимавшее в состоянии абсолютного безмолвия мир пустых форм, материализованных теней, совершенно эфемерных и призрачных. Не было ни Единого, ни даже множества, лишь только абсолютное То, бескачественное, безотносительное, тотальное, неописуемое, непостижимое, абсолютное и при этом в высшей степени реальное и единственно реальное. Это не было ментальной реализацией или озарением свыше – не было никаких абстрактных построений, – это была настоящая, единственно подлинная реальность (хотя она и не была трехмерным физическим миром), пронизывающая, заполняющая или, скорее, затопляющая это подобие физического мира, не оставляющая места ни для какой иной реальности, кроме самой себя, не позволяющая ничему другому казаться реальным, ощутимым и несомненным. Не могу сказать, что в этом переживании было нечто экстатическое или восторженное – невыразимую Ананду я пережил годами позже, – но что оно действительно принесло, так это невыразимый Покой, необычайную тишину, ощущение освобождения в бесконечности и абсолютную свободу. Я жил в этом состоянии Нирваны дни и ночи, прежде чем оно позволило возникнуть внутри себя чему-то другому и само начало хоть как-то меняться, но сущность этого переживания, постоянная память о нем, возможность всегда вернуться к его полноте оставались до тех пор, пока оно не стало исчезать в более интенсивном переживании планов Сверхсознания. А до тех пор одна реализация сменялась другой, каждый раз что-то добавляя к исходному переживанию, и все они, в конце концов, слились в единое целое. Вскоре видение мира как иллюзии уступило место переживанию, в котором иллюзия