Сегодня, как и обычно я одела кофточку с длинным рукавом. Мне приходилось выбирать вещи только с таким рукавом, а потому я старалась выбирать легкую ткань, чтобы не париться в жарком городе.

Как обычно я помогла убрать в вольерах, покормила собак, а затем пришло время прогулок. У меня, как и у многих волонтеров были свои любимчики. Больше других меня обожал щенок по имени Чарли. Да-да, мы с ним были похожи даже именем. Этого беднягу нашли умирающим на трассе. Его вылечили, поставили на ноги, и он превратился в красавчика. Я одновременно и желала, чтобы он обрел дом и боялась этого, так как это значило расстаться с ним. Как обычно он был первым с кем я проводила свободное время. Чарли резвился, бегал, я принесла его любимую игрушку и кидала ее. Чарли убегал, а затем приносил ее мне. Я смеялась, ласково гладя его по загривку.

В какой-то момент я повернула голову чуть в бок и все внутри меня похолодело. Один из гостей был мне знаком. Тот самый парень по имени Тео заявился в этот приют! Я в ужасе уставилась на него, тяжело сглотнув. Стоило ему повернуться в мою сторону, как я в панике повернулась спиной. В этот момент щенок подбежал ко мне и я, присев на корточки стала гладить его, мысленно молясь, чтобы этот парень не узнал меня и не подошел к нам.

4. Глава 3

Теодор

Кто ж знал, что эта сумасшедшая окажется реально настолько больной, что спустя пару минут прыснет мне в лицо перцовым баллончиком?! Да если бы я знал! Я бы на пушечный выстрел к ней не подошел! Сколько раз мне устраивали скандалы, но чтобы бабы были настолько ебнутыми —это со мной впервые. Глаза сильно режет, будто в веко насыпали стекла. Я кричу от боли, прижимая руки к глазам. Попытка открыть глаза тут же кажется плохой.
— Дура сумасшедшая! Сука!!! — ору я от боли, покрывая ее всеми известными мне матерными словами.
Я пытаюсь нащупать стену, рукой, интуитивно вспоминая, где она была до того, как эта дура залила мне глаза этой дрянью. Касаюсь стены, а после опираюсь о нее спиной, продолжая держаться за лицо.
— Да я тебя засужу, конченная ты сука! — господи, если с моими глазами что-то случится, видит Бог, я слепой до нее доберусь и забуду все, чему меня учили родители в отношении к девушкам.

Я буду бить ее ногами, я задушу ее собственными руками!
— Сука, как больно! Где ты, тварь?! — в отчаянии кричу я, чувствуя, как льются слезы по щекам. Это адски больно, мать вашу!
— Тео?! Эй что случилось? — слышу знакомый голос друга.
— Помоги мне, мать твою, я ничего не вижу, эта сука в меня чем-то прыснула. Она тут? Ебни ее, что есть силы! — яростно, сквозь зубы, рычу я.
— Ты один тут, поехали в больницу.

 Друг доводит меня до машины, а после мы спешно едем в больницу. По дороге я не вижу абсолютно ничего, лишь проклинаю про себя эту истеричку. Господи, неужели я был настолько пугающе страшен, что нужно было применять баллон? Дура!

Уже в больнице мне промыли глаза, дали обезболивающее, а после оставили на какое-то время полежать на кушетке. Видеть нормально я начал через пару часов, однако неприятное жжение в глазах оставалось еще очень долго.
— Ты вроде знакомиться с девушкой пошел, а вышел покалеченным, — насмешливо говорит он.
— Да она дура, я ничего ей не сделал такого. Да немного пригрозил ей за грязный язык, но не настолько, чтобы, мать твою, калечить меня. Причем я помню, как она выглядит, эту суку мне не забыть, так что стоит мне только увидеть ее где-нибудь, ох я ей устрою темную.

Я был зол на нее, я ведь все равно не понимал, что такого было сказано мню, чтобы расчехлять перцовый баллон.