Я медленно развернул ее ручки ладонями вверх, чтобы внимательнее рассмотреть запястья, которые к этому моменту должны были зажить.
― Они прекрасны... Никто, никогда не поймет, что там что-то было. Там ничего нет, только две красивые татуировки и ничего больше, ― улыбаюсь я.

Я смотрю на нее и мне так хочется прокричать о своих чувствах и, кажется, я вот-вот скажу это. Я бегаю по ее лицу взглядом, словно пытаюсь запомнить каждую черточку, мы все еще держимся за руки, а слова рвутся из моей груди.
― Чарли, я хочу тебе кое в чем признаться... Я...

 Слова словно ком застряли поперек горла, тогда как в голову забралась мысль о том, а что если она подумает, словно я влюбился только потому что она теперь выглядит иначе, только вот это не так. Но давать заднюю уже поздно и теперь придется сказать, но я не успеваю ничего сказать, как у нее звонит телефон.
― Прости я сейчас.

Я тяжело сглатываю и глядя на то, как она уходит с телефоном тихо-тихо произношу:
― Я, кажется, тебя люблю...

Рядом с моей ногой, кто-то ошивается и кусает меня за штанину. Я опускаю взгляд и вижу нашу собаку. Улыбнувшись я присаживаюсь на корточки и, потрепав его за ухо, с улыбкой говорю:
― И тебя тоже.

Этим вечером я так ничего ей и не сказал о своих чувствах. Насколько сильно была другой ее жизнь, что она не замечала никаких моих взглядов, намеков, а разговоры, казалось бы об очевидном, просто не воспринимались ею. Она не воспринимала мой флирт, не воспринимала комплименты, которые я ей говорил. Да, они были ей приятны, но не настолько, чтобы она считала их чем-то серьезным. Надо мной уже начали откровенно стебаться, а я не мог вот так вот, ни с того, ни с сего признаться ей. Это нужен был важный момент, когда тихо, в романтичной обстановке. Но пока его не было мы продолжали дружить, точнее меня продолжали держать в глухой френдзоне. Никогда там не был, но побывав, скажу, что лучше там не бывать. Это мучение, ей богу. Но, как бы там между нами не развивалось, я был искренне рад тому, каким изменениям она подверглась. От меня не укрылось, что она стала чаще улыбаться, я порой сам специально смешил ее, чтобы увидеть улыбку. Я не боялся предстать перед ней идиотом, все это все равно было мило. Она не из тех девушек, перед которыми надо пушить хвост и играть в мачо-мэна. С ней нужно быть искренним и это главное. Она воспринимает меня не как известного баскетболиста, с которого можно поиметь бабло и известность. Она воспринимает меня как человека, при этом ей вообще не важны мои деньги, хотя именно на нее я готов потратить все свое состояние. Ирония судьбы.

В гардеробе Чарли стали появляться новые вещи, я замечал каждую. Теперь у нее были открыты руки и виднелись красивые татуировки, которые придавали ей не только изюминку и шарм, а еще и уверенность. Ее барьеры падали, когда никто не видел того, чего она так стыдилась. Я искренне гордился ее успехами, ведь стоит только вспомнить какой забитой, неуверенной в себе, закрытой девушкой она была и какой теперь стала. Она просто чудо.

В один из дней я сидел в кафе с другом и в этот момент мне позвонила Чарли. Мой голос изменился, улыбка на лице тот час же заиграла, а глаза явно заблестели. Мой друг был свидетелем всего и прекрасно знал, а теперь еще и видел, как я к ней отношусь. Стоило мне положить трубку, как он глянул на меня и спросил:
― Ну и когда ты ей скажешь?
― Что скажу?
― Что ты по уши в нее влюблен.

Я опустил голову, сделал глоток чая, который у меня стоял, а после глянул на него и протянул:
― Я не знаю, правда. Я хочу, но постоянно не совсем удачные моменты для этого. Она почему-то вообще не воспринимает  меня, может я ей не нравлюсь?