Мы посмотрели фильм, наелись, да так, что животики болели, а после, к вечеру, я отвез Шарлотту домой. Наша дружба с каждым днем крепла, а моя симпатия к ней возрастала в разы, стоило мне чуть больше узнать ее. Она очень милая, скромная, интересная, я и не подозревал, что с девушками так можно.

Мы еще раз сходили на лепку, ничего кроме лепки глиняного члена мне в голову не пришло, поэтому слепив его я ржал, как конь, но не увидев улыбки Чарли, а скорее неподдельное возмущение, я быстро сплюснул фигуру и попытался сделать что-то более цивильное.

Вечерами мы созванивались, болтали уже намного дольше, чем, когда начинали наше общение. Когда я уезжал на сборы, она сидела с Чарли и звонила мне вечерами с видео, чтобы показать, что у них все хорошо. Даже было пару ночей, когда мы переписывались почти до самого утра. И за все это время я ни разу не сказал ей, что она мне нравится. Заметили все, все мои друзья, которые видели, как я на нее смотрю, как забочусь о ней, приводя в нашу компанию, но только не сама виновница моих бессонных ночей. Меня подначивали все, кто только мог, что я тефтеля, которая не может признаться девушке в симпатии, но я-то понимал, что сейчас не время, а Чарли не обычная девушка. Я не говорил, в чем заключается причина моей нерешительности, ведь девственность Чарли — это сугубо ее личное дело, да и скромный характер тоже весомая помеха. Вот так во френдзоне я провожу уже больше двух месяцев. Чарли уже более открытая, она чаще улыбается, а я делаю все возможное, чтобы способствовать ее  улыбке. Я веду себя порой как идиот, дурачусь, как ребенок, лишь бы смеяться вместе с ней как можно дольше. Мы часто гуляем вместе, с собакой, но порой и сами ходим по магазинам, она даже была со мной  у парикмахера, пока мою стрижку делали менее похожей, на прическу Чубакки.

 В один из дней, я позвал ее в кино, это был не первый раз, поэтому Чарли с радостью согласилась, тем более там была романтическая комедия. Я заехал за ней, и мы вместе отправились к залу ожидания, перед этим закупившись попкорном. Я не позволял ей платить ни за что, все оплачивал я, хоть на эту тему мы и долго спорили, но это было делом принципа. Стоя у зала, я начал с улыбкой воровать у нее попкорн, в то время как у самого в руке он был нетронутый. Чарли возмущалась, но при этом улыбалась, далее у нас и вовсе произошли своего рода кошки— мышки, она убегала от меня, а я с громким смехом ловил ее. Спустя пару минут, я успеваю догнать ее и обнять сзади, заключая ее в крепкие объятия.
― Попалась!

Я хихикал и держал ее одной рукой, в которой держал свое лакомство, а сам быстро набивал рот ее попкорном. Еще немного подержав ее в своих объятиях, я отпустил ее, к тому времени мои щеки были как у хомяка набиты попкорном так, что я не мог даже сомкнуть рта. Я глянул на Чарли, а потом попробовал изобразить на лице что-то типа улыбки, получилось видимо слишком комично, потому что моя шатеночка стала смеяться, в то время как я уронил изо рта попкорн. Смеясь вместе с ней, с трудом, я все же съедаю все что было у меня во рту, а после протягиваю ей свой, нетронутый, попкорн и с улыбкой протягиваю.
― На, я просто дурачился.

— Ты — дурачок, — улыбалась она, ероша мои волосы.

Странно быть собой, но при это усердно скрывать появившуюся симпатию к девушке, которая держит тебя в глухой френдзоне. Но я все равно не давил на Чарли, я продолжал быть ей другом, который ей нужен, продолжал болтать с ней, дурачиться, ждать звонка после тренировки, чтобы договориться о встрече. Не ко всем девушкам нужен одинаковый подход, точнее сказать, он ко всем одинаковый, но в какой-то момент, в твоей жизни появляется девушка, подступиться к которой у тебя не хватает фантазии, либо же слишком сильно окутывает страх быть отвергнутым, но с другой стороны где это видано, чтобы Теодора Маршалла отшили?! Но с Чарли нельзя быть наверняка уверенным, на нее нельзя давить, ее нужно подготавливать постепенно, как и собственно себя самого.