Когда девушка сказала, что у нее есть чайничек, я с улыбкой сказал, что значит будем пить чай. Она спешно встала с места и стала носиться по комнате делая все. Я попытался ей помочь, но меня мягко усадили за стул и сказали, что справятся сами. Я продолжал с улыбкой наблюдать за Чарли, которая носилась то в одну сторону, то в другую. То искала кружки, то ставила печенье с конфетами. Я пытался ее отвлечь разговорами, но все равно мои мысли то и дело возвращались к ее рукам, которые она одергивала. Девушка в какой-то момент не успела подтянуть рукав, и он немного ниже прежнего сполз вниз. Ее это будто обожгло. Она чуть ли не кинула чашку и стала вновь нервно дергать эти злосчастные рукава.
– Можно посмотреть все же?

Я спрашиваю ее тихо, осторожно, боясь показаться навязчивым и излишне любопытным. Она находилась в смятении и это было видно. Я же просто смотрел на нее, ожидая вердикта. Немного погодя, она закусила губу, а после медленно закатала рукава, после чего положила руки мне на колени ладонями вверх. Моему взору предстали шрамы. Продольные. Такие, какие режут не для того, чтобы привлечь к себе внимание, а для того чтобы наверняка уйти.

— Ты первый кому я их сама показываю — призналась она.

У меня печенье застряло во рту от увиденного. Я тяжело протолкнул его в себя, после чего осторожно коснулся пальцами шрамов на ее руках. Интересно, что же ее побудило к этому, думала ли она о том, какого будет людям которым она дорога? Родителям в конце концов?
– У тебя было когда-нибудь желание повторить это вновь?

Осторожно спрашиваю я, поняв на нее взгляд, но при этом все еще держа ее руки в своих. Она отрицательно покачала головой и пояснила, что в тот момент не думала о родителях. Теперь же она именно о них думает и не желает им переживать все это вновь и уж тем более не хочет заставлять их переживать потерю ребенка.
– Это правильно..., – выдавливаю из себя.

Честно сказать мне сложно что-то говорить, я никогда с таким не сталкивался, но и быть идиотом и нести чушь тоже не хочется. 

– Ты обещала если что, звонить мне, помнишь? Как давно это было?

Я смотрю на нее, а потом понимаю, что раз она мне сейчас не сказала правды, то она не готова к ней пока что.
– А  вообще, не важно. Когда будешь готова и захочешь, можешь мне все рассказать, – я улыбнулся, после я потянул за ее рукава вниз и закрыл шрамы, после чего сжал ее руки. – Я ведь никуда не денусь, у нас еще будет время об этом поговорить.

Сам диву давался что со мной происходит рядом с ней.
– Кстати..., – я набиваю рот конфетой и продолжаю. – Завтра ты идешь со мной. Мне твоя поддержка нужна для игры. В прошлый раз ты была, там был ответственный матч, и мы выиграли. Теперь я не смогу без своего талисмана даже на обычном дружеском матче.

13. Глава 12

Шарлотта

Я настолько отвыкла от того, что кто-то может быть с мной настолько милым, что кто-то может подставить дружеское плечо и не попросить при этом ничего взамен. Я видела, что все мои слова, мое состояние не остается незамеченным Тео. Он действительно переживал за меня. Мы были знакомы не так долго, но этот парень так искренне поддерживал меня, смотрел на меня так тепло, что от нахлынувших эмоций мне хотелось разрыдаться. Я не могла уже и мечтать о таком друге, но вот он неожиданно появился в моей жизни. Он прав. Возможно, когда-нибудь я и смогу рассказать ему все. Просто на это нужно время. Тео говорил о том, что никто не станет меня судить за прошлое. Он был не прав. За многие годы я успела понять насколько жестокими могут быть люди, в особенности подростки и молодые парни, и девушки. Раскрываться всем было опасно, опрометчиво и ни к чему, но Тео постепенно становился мне очень близким и важным человеком. Рано или поздно эта тема вновь всплывет и, надеюсь, что я смогу полностью открыться ему, а он сможет принять все не осуждая.