Ответ был отрицательный. Как только мы зашли внутрь, я протянула парню фартук, висящий на стене.
— Это чтобы не испачкаться, — с улыбкой сказала я, когда увидела его непонимающий взгляд.

В помещении было много оборудования. Я не была новичком здесь, потому решила показать Тео сама, как работать с гончарным кругом.
— Садись, — я кивнула в сторону стула.

Так странно было видеть этого парня таким уверенным на поле и таким беспомощным здесь. Как обычно материал из глины был готов. Я кивнула в сторону.
— Возьми глину и положи в центр круга.

Как только Тео сделал это, я кивнула в сторону воды в чаше.
— А теперь хорошенько смочи водой руки.

Тео намочил руки так, словно был котенком, которому вода категорически не нравится.
— Боже, — я закатила глаза. — Она не укусит!

— Я знаю, я просто еще не привык к этом, считай девственник.

Повинуясь внезапному порыву, я опустила свои руки так же в чашу, как следует опуская руки Тео ниже.
— А теперь смочи глину.

Я вытащила наши руки. Мы оба принялись смачивать глину водой. В этот момент я покосилась на парня, а затем откашлялась, чуть убрав ладони от его рук. Далее я принялась показывать ему как нужно держать руки, что делать, в те моменты, когда приходилось касаться его, я чувствовала странную неловкость и изо всех сил пыталась не придавать ей значения.

Чуть погодя, Тео заметил, что я ногой наступаю на педаль.

— А что это такое?
 Вместо того, чтобы дождаться ответа, он так же наступил поверх моей ноги своей и тут он понял, что это педаль регулирует скорость вращения. Но было уже поздно. Мы оба  были испачканы в глине.
— А… Теперь понял…

Наш смех заглушал разговоры тех, кто там сидел.
— Извиняюсь, я первый раз.. Кстати у вас наша глина на ботинке…
Наверное сильнее облажаться уже некуда, — сказал Тео, глядя на меня.

А после он взял маленький кусочек глины и бросил его в мой фартук.

— Это чтобы не сидеть мне грязнулей одному.

Я заметила, что с Тео начала больше улыбаться. При нашей первой встрече он произвел на меня совершенно не то впечатление, но теперь, он и правда веселит меня. Его порой дурацкие шуточки вызывают во мне желание улыбнуться, а это для меня весьма необычно. Не помню уже и того момента, когда с кем-то я раскрывалась хотя бы на чуть-чуть. Когда Тео стал кидаться в меня глиной, мои брови удивленно поднялись.
— Эй!

Надо признать, что улыбка у этого парня была чертовски обаятельная. Наверное, с ее помощью он смог разбить не одно девичье сердце. Наверное, обычная девушка поддержала бы его дурачества, но я не стала этого делать. Я покосилась по сторонам, надеясь, что никто не обратил на наш идиотизм внимания. Я хотела быть невидимкой в этом месте, да и вообще везде, а потому вела себя соответственно. Но одновременно с этим я не хотела показаться этому парню занудой. Почему-то чем больше мы общались, тем больше мне было не безразлично то, что он обо мне думает. Он, наверное, и так решил, что я странная. Удивительно, что он вообще общается со мной.

— Меня не засмеют, если я сделаю что-то неприличное из глины? Я просто понимаю, что с первого занятия шикарные вазы у меня не получатся, а что было слеплено тобой в самый первый раз?

— Первое, что я сделала из глины, ну или попыталась, была фигурка собаки. Мне конечно помогли. Я долго мучилась, но все же что-то да получилось. Она стоит у меня в комнате в общежитии.

Внезапно на меня накатили воспоминания и как следствие эмоции. Я всегда любила животных, в особенности собак, но после Лаки у меня к ним не только любовь. Я могу зарыдать, если увижу больное животное или в фильме с ними что-то происходит плохое. Не смотря на то, что прошло столько времени, я все еще помнила своего пса Лаки и наш последний день с ним вместе. Я еще я словно вчера держала его истерзанное тельце на руках, а он смотрел на меня грустными глазами и поскуливал. Мой друг умер у меня на руках, я даже не успела отнести его в машину, чтобы отвезти ветеринарам. Я никогда не забуду его преданные, полные печали и боли глаза.