Странник бодро мчался вперед, точка на радаре приближалась. Очень скоро я увидел несколько огней прямо по курсу, и спокойствие вернулось окончательно. Я больше не был один в этом пустынном краю. Если Грешники все это время были на том же месте, где и сейчас, то значит, нас разделяло чуть более четырех километров – сущая ерунда. Я, по сути, и не был один, так что оставалось лишь улыбнуться в лицо своим прежним страхам.

Когда я подъехал, команда окружала красными сигнальными факелами разрытую в земле яму. Я остановил машину в относительной близости к ней и стал вглядываться внутрь, но глубина ямы не позволяла мне увидеть содержимое.

Не успел я остановиться, как возле окна выросла фигура Пастыря.

– Разворачивай, – сказал он, открыв дверь, – и медленно сдавай задом. Я скажу, когда остановиться.

Я только кивнул в ответ. Дверь закрылась, и я принялся быстро выполнять указания.

– Стоп! – крикнул Пастырь, стукнув ладонью по кузову, когда до ямы оставалось меньше метра.

Машина остановилась, и тут же я заметил фигуры Джима и Стива, которые начали разматывать трос сзади и спускать его вниз. Спустя минут десять-пятнадцать Пастырь вновь подошел к кабине.

– Отсчитай десять секунд и трогай на полном ходу.

Начав отсчет, я заметил, как тени Стива и Джима отбегают в стороны.

– Восемь, девять, – прошептал я последние числа вслух, – десять.

Странник рванулся с места, и я сразу ощутил, как тяжело он пошел. Трос вытягивал что-то огромное из-под земли. Я давил на педаль газа, грузовик уверенно двигался вперед и вдруг резкий толчок сотряс машину. Странник дернулся, и тут же его потянуло назад. Я услышал, как загремел и заходил во все стороны стальной трос. Что-то, что я тянул из ямы, теперь стремилось вернуться обратно и вернуться вместе со мной. Усердно борясь с приступами страха и паники, я надавил на педаль газа, стараясь выжать из машины все, на что она способна.

– Еще живой! – услышал я крик Джима сзади.

– Прикончите его! – заорал в ответ Пастырь.

Колеса буксовали, швыряясь комьями мокрой земли, но все же мне удалось начать медленное движение вперед. Затем резкий рывок оттащил меня на несколько метров назад, и снова, буксуя, Странник ринулся прочь от ямы, таща за собой на тросе нечто, изо всех сил борющееся за свою жизнь. Но, не проехав и десяти метров, его вновь потянуло назад, и я услышал, как заскрежетал металл в задней части кузова. Я не отпускал ногу с педали газа, боясь даже представить, что за сила может тащить трехтонный грузовик за собой.

Затем раздались три громких выстрела, и машина ринулась вперед гораздо легче.

– Стой! – услышал я голос Джима из рации, но видимо, пережитый стресс притупил реакцию, и мне потребовалось не меньше пяти секунд, чтобы остановить грузовик. Все стихло. Я ощутил, как ноют кисти рук. Сам того не осознавая, я с такой силой вцепился в руль, что побелели костяшки пальцев. Я несколько раз глубоко вдохнул, успокаивая сердцебиение, и убрав, наконец, руки с руля, размял ладони.

– Молодец! – снова сказал в рацию Змей – Можешь выйти и полюбоваться на нашу добычу. Если нервишки крепкие, конечно.

В последнем я был не уверен, но любопытство побороло страх, и я отправился смотреть на то, что вытащил из ямы с таким трудом. Картина, и правда, оказалась устрашающей. Позади грузовика лежал гигантских размеров червь. Сначала я принял это существо за груду камней, так как его шкура была серого цвета и шершавой на вид. Держась от твари на расстоянии не менее пяти-шести метров, я с интересом и неким первобытным ужасом разглядывал чудовище. Шкура червя состояла из массивных пластин, усыпанных мелкими и крупными (до десяти-двенадцати сантиметров в длину) шипами. В некоторых местах пластины были проломлены и расколоты, и из них текла густая красно-бурая кровь, собираясь в огромные вязкие лужи. Длина этой твари составляла не менее двадцати метров, при трех-четырех метрах в обхвате. Передняя часть чудовища, за которую цеплялись два огромных крюка троса, представляла собой одну круглую пасть, увенчанную острыми клыками и напоминающую мясорубку. Из этой пасти на землю вывалилось не менее десяти длинных щупалец или языков, каждый из которых заканчивался острым костяным крюком. Ни глаз, ни ушей, ни ноздрей я у этого создания не увидел. Чем дольше я разглядывал чудовище, тем сильнее чувствовался подступивший к горлу ком тошноты.