Мы вышли в темный коридор. Было очевидно, что Дори сходит с ума.

– Пойдешь со мной? – он схватил меня за запястье, однако мне было лестно его нетерпение.

– Куда?

– Посмотреть на мою комнату.

Увидев сомнения, он добавил:

– Оставим их вдвоем, – и кивнул на Алекса с Катериной.

Когда он тянул мою руку в конец узкого прохода, Катерина поймала ключи от номера, и крикнула «Удачи!». В моей сумочке лежало обезболивающее.

Солнце только садилось. У ворот отеля нас ждал красный мотоцикл. Местных отличало то, что они никогда не ездили на квадрациклах.

– Это твой?

– Конечно мой, – он гордился собою, – садись.

Я забралась на кожаное сидение, оттягивая задравшуюся джинсовую юбку вниз. Он сказал, что будет гораздо удобнее держать его за туловище, а не за плечи. Стандартный прием.

Расслабившись, я доверилась встречному ветру. Горы укрывали меня от страха. Чернокожие девушки на обочине хлопали руками, махали ладонями, когда я выгнула шею и свесила длинные мягкие волосы. Здесь все были молоды, и, потому, едины.

Дори выкручивал себе голову. Я знала, что это опасно, но на встречной было только чувство спасения. И зачем я так долго укладывала концы, все равно все насмарку.

Ритм толпы оставался за спинами. Он упивался мной, словно знал, кто я такая.

– Небо темнеет, смотри, там уже звезды, а здесь еще нет.

– Да, безупречно.

Наш мотоцикл въехал по крутому склону к замысловатому зданию, ползущему по горе. Это была гостиница Гелиотроп, ставшая комфортабельным пристанищем для приезжих работников побережья. Дори ночевал на шестом этаже, и мы вскарабкались по узким пролетам с расставленными по краям амфорами.

– Ну как, тебе нравится?

В комнате теплых чайных тонов места было более чем достаточно; из распахнутого окна открывался вид на залив целиком. В темных массивах гор, по спирали, стремительно двигались светлячки фар.

– Тут, должно быть, неплохо живется. Только далеко ото всех.

Дори вспомнил что-то и засмеялся, на расстоянии сантиметра от моего лица:

– Я сегодня удивился, когда открыл ваш пакет, нас еще никто не кормил до этого.

– Мы заметили, что вы вечно что-то жуете. При такой работе, наверное, много энергии уходит.

– Ага, мы часто голодные, точим все, что, под руку попадется.

Плечи краснели болезненным жаром, я попросила что-нибудь выпить.

– Вот – местное розовое вино, с кислинкой. Прямо как ты.

– А забавно сегодня Алекс отбрил Виктора, официанта. Бедняжка!

– Нам обоим не понравилось, как этот слизняк к вам подкатывал.

– Чем же Алекс его запугал? Так смешно было, когда он выпрыгнул со Скайрайда. Словно Джеймс Бонд.

«Зачем? Зачем ты снимаешь с меня, я думала, мы только посмотреть комнату. Да, тебе ведь она понравилась? Ну, вид с террасы неплохой»

– Он сказал ему пойти, и убиться. И больше не смотреть в вашу сторону.

«Какое сегодня число? Надо запомнить, пожалуй. „Греческая рабыня“ – сандалии и румянец. Глупо и смешно, как долго я подбирала одежду».

В дверь постучали, – нечаянно, его сосед пришел принять душ, прежде чем пойти на другую работу. Я, непойманный преступник, поздоровалась, и вышла подышать горным запахом. Грациозно набросила жакет, не придраться, конечно. На террасе Дори стал мять табак.

– Не волнуйся, он скоро уйдет.

– А я и не волнуюсь.

– Ой! Придурок! – закричали с балкона ниже.

Дори засмеялся и перекинулся через ограду:

– Как дела, гребаный румынец?!

– Херово, а у тебя?

– Не жалуюсь!

Спустя пару минут крикун перебрался к нам. Они оба вскарабкались на выступ крыши, а я облокотилась о белый камень перил.

– Это Захо. Он тоже тут работает, но он не из Греции.

Молодой, безвозвратно загорелый мужчина пожал мне руку.