Раздавшиеся со стороны стола звуки заставили меня приоткрыть глаза, но лишь ненадолго. Агент просто достал флягу и отпил из неё воды. Во всяком случае, я так предполагаю, что воды. Вряд ли он бы позволил себе пить алкоголь, выполняя столь ответственное поручение.

Вообще, вероятнее всего, прозвище Крепыш свидетельствует не только о телосложении. Подозреваю, что мой тюремщик – человек недалёкий. Иначе прозвали бы его как-то иначе, за другие таланты. Потому и выполняет он здесь роль второстепенную, скорее подчинённого, чем полноценного напарника. Ну что ж, подождём, посмотрим.

Спросите у агентов, что самое трудное в нашем деле. Предполагаю, что каждый даст свой собственный, отличный от прочих ответ. Моя точка зрения в данном вопросе однозначна. Труднее всего – ждать. Долго и терпеливо, не делая ровным счётом ничего, в идеале даже не шевелясь, но при этом не теряя бдительности и не позволяя расшалиться нервам. Всему остальному можно научиться. То, что тяжело вначале, по окончании многочисленных тренировок превратится в дело техники. Но ожидание станет всякий раз пробовать на прочность натянувшиеся до предела нервы.

Я справилась. Выждала даже не полтора часа, а добрых два. Правда, за это время успела кое-что сделать, а именно – открыть замки кандалов. Справиться с этим со скованными за спиной руками – штука трудная, но как раз из тех, достижимых благодаря богатому опыту. А опыт у меня и вправду богатый. И овладела я этой наукой задолго до того, как поступила на свою нынешнюю службу. Собственно говоря, отчасти поэтому меня на неё и взяли. Я обладала немалым числом полезных для агента навыков.

Ожидания дали свои плоды. Необходимый мне момент относительной свободы настал. Крепыш долго ёрзал на стуле, барабанил пальцами по столу и наконец, посверлив меня подозрительным взглядом, всё-таки позволил себе выскочить на порог. Вот не следовало ему несколько раз прикладываться к фляге. И уж если естественные природные последствия дали о себе знать, не стоило выходить на улицу. Общественные нормы, равно как и личный комфорт, должны были отступить перед необходимостью добросовестно выполнить приказ. Но нет: нормальные человеческие привычки взяли верх, и он позволил себе выпустить меня из виду. Всего на несколько секунд, при этом прихватив с собой пистоль, хоть я и была, с его точки зрения, скована. И тем не менее этого хватило.

Я быстро выудила из кармана одну маленькую, но очень полезную пилюлю, закинула её в рот и, когда Крепыш возвратился, на ходу застёгивая брючный ремень, раскусила. Препарат являлся плодом совместных трудов лекарей, магов и алхимиков и разработан был специально для эрталийской разведки.

Выждав три минуты, я закашлялась, широко выпучив глаза и шевеля губами, будто тщетно силясь что-то сказать. Крепыш отнёсся к моим действиям, как и следовало, то есть как к тщательно разыгрываемому представлению.

– Ну-ну, – ничуть не обеспокоенно хмыкнул он, – и что там у нас дальше?

Я принялась отчаянно вращать глазами и захрипела нечто невнятное.

– Меня про вас предупредили, – напомнил Крепыш. – Так что давайте без всего этого. – В его голосе послышались просительные нотки. – Ну в самом деле, просто подождите ещё четыре часа. И всё, разойдёмся как культурные люди.

Культурным человеком я, по-видимому, не являлась, поскольку ждать целых четыре часа совершенно не планировала. Из глаз потекли слёзы – результат вовсе не моих актёрских данных, а начавшегося действия принятого препарата.

– Слушайте, я всё равно вам не верю, – с напором произнёс Крепыш, но чувствовалось, что он начинает нервничать.