Если это правда, то с другой стороны является неправдой, что Россия, в отличие от ее противников, не была готова к войне. А еще было ментальное самопожертвование: в ходе героических битв первых лет войны Россия спасла от разгрома англо-французские армии и позволила Германии избежать длительной войны на два фронта.

Именно наши деды и прадеды остановили вражеские полчища, не пустив неприятеля в пределы коренной России. После осени 1917 года произошло то, что произошло, и побежденные немцы оказались в восточных областях Советской России.

К 1917 году у воющих против России сторон – Австро-Венгрии, Болгарии и Турции, были практически истощены экономические ресурсы. Дело дошло до того, что в Германии был объявлен сбор медных дверных ручек и металлической посуды для нужд войны. А перед этим, в конце ноября 1916 года, Германское правительство выпустило ноту с предложением о перемирии. На весну 1917 года планировалось генеральное наступление Русской армии. Был близок день, когда генерал Юденич мог захватить одну из величайших православных святынь – храм Царьградской Святой Софии. И не вина нашего славного христолюбивого воинства, что чаемая веками победа была вырвана из рук русского солдата глупостями Временного правительства.

Советская власть при засилье в ней иноверцев-большевиков, особенно ленинского периода, во имя сокрытия антинародной и богоборческой физиономии делала все, чтобы уничтожить память о Второй Отечественной войне, о ратных подвигах ее героев, о труде рабочих и крестьян во имя победы над врагами России.

Но Россия жива, – говорил мой дед. – Слава России! С нами, а значит и с нею сам Бог!

А еще, поражение рождалось предательством в тылу так называемой «прогрессивной общественности» и подрывной работой революционеров, получавших щедрое вознаграждение от врагов нашего Отечества.

Четыре страшных года противостояла Россия германскому и австро-венгерскому нашествию, спасая вероломных своих союзников, быстро забывших то, чем они обязаны русскому солдату и российскому народу. Это ощутит Советская Россия и в Третью Отечественную войну, когда Второй фронт союзники открыли только за год до окончательного разгрома Третьего рейха.

В годы Первой мировой войны (1914–1918) германская агентурная разведка имела строгую систему вертикали. Во главе всей разведывательной деятельности стоял отдел III-Б большого Генерального штаба. Отдел делился на несколько бюро, каждое из которых ведало разведкой в нескольких соседних странах. При пограничных корпусах существовали местные разведывательные отделения, выполнявшие задания центрального отдела: организовывали и руководили местной разведкой в отведенной им определенной зоне или полосе.

Кроме того, в различных приграничных городах имелись местные специальные разведывательные бюро. Помимо этих местных разведывательных органов отдел III Б также непосредственно занимался разведкой. Исполнителями на местах являлись секретные сотрудники и официальные военные атташе. Разведываемые страны делились на так называемые «инспекторские районы» во главе с инспектором. Районы инспекторов разделялись на бригадные участки. Для контроля инспекторов районов существовали специальные разъездные инспектора-контролеры. Их подбирали с особой тщательностью из среды подготовленных сотрудников, преданных делу разведки и имевших конкретные оперативные результаты в прошлом. Они вели работу, то есть контролировали и наблюдали за деятельностью отдельных агентов и резидентур, которые тогда назывались «ячейками».

Австрийская разведка не отставала от германской. Так, полковник австрийского генерального штаба Максимилиан Ронге (1874–1953) в работе «Разведка и контрразведка», изданной книгой Воениздатом НКО СССР в 1939 году писал: