Я подняла на него напряжённый взгляд.

– Эрл… прошу вас, пусть все, кто может, покинут комнату.

В течение нескольких секунд Раймонд, прищурившись, мерил меня взглядом.

– Хорошо, – кивнул он.

Я принялась готовиться, снимая со стонущего в бреду оруженосца недавно наложенную повязку. Вскоре в помещении не осталось никого, кроме ещё троих тяжелораненых, виконта и самого эрла.

– Нам тоже следует уйти? – спросил Раймонд.

Не знаю, как бы они поступили, в случае если бы я сказала «да». Но я опустила глаза и покачала головой.

Я сосредоточилась и, закрыв глаза, вытянула руку так, чтобы ладонь замерла непосредственно над раной. По пальцам заскользили искры. Рука постепенно стала горячей, волна тепла устремилась в открытую плоть, пока не излечивая, а лишь подготавливая для лечения почву, прокладывая дорогу для основного потока энергии. Устремив сознание следом за теплом, я прислушалась к своим ощущениям. Тяжело, очень тяжело. Такую рану трудно излечить. Искалеченная плоть словно сама сопротивляется всеми силами. Снова возвратившись сознанием на поверхность, я сделала глубокий вдох. А затем выпустила в рану сразу пять искр, по одной с каждого пальца. Попав в кровь, они устремились вглубь, по тому каналу, который был предварительно для них подготовлен. Теперь энергия действовала самостоятельно; моё вмешательство более было не нужно. Я снова глубоко вздохнула, на этот раз устало. И сразу почувствовала, как спину жгут взгляды виконта и эрла.

Дыхание Альберта стало более ровным: если раньше юноша метался в бреду, то теперь его состояние больше напоминало спокойный, глубокий сон.

Я устало откинулась на спинку стула и снова прикрыла глаза. А когда открыла их, увидела перед собой протянутый мне стакан. Приняла его, благодарно улыбнувшись виконту. Сделала глоток. Подслащённая вода. Родриг знает, что именно нужно давать Одарённому в таких случаях. Я выпила всё.

Когда я отставила стакан в сторону, эрл и виконт стояли напротив и не спускали с меня глаз. Я подняла голову и встретила взгляд сначала одного, потом другого.

– У тебя десять минут на отдых. Потом – ко мне в кабинет, – тоном, не терпящим возражений, заявил эрл и направился к двери, чтобы позвать обратно остальных.

Десять минут спустя я подошла к кабинету. Дверь была распахнута. Раймонд сидел на своём месте за столом; Родриг прохаживался по комнате. Именно его спину я и увидела в первую очередь.

– Можно войти? – робко спросила я.

– Заходи.

Я остановилась примерно в середине комнаты, напротив эрла.

– Я слушаю, – сказал тот, сверля меня взглядом.

Я стояла, растерянно потупившись.

– Ты – Одарённая, – сурово констатировал Родриг.

– Да, господин, – почти прошептала я, не поднимая глаз.

– Почему ты солгала в прошлый раз?

Я вздохнула и устремила на него виноватый взгляд.

– Хотела начать всё с чистого листа там, где никто не будет знать о моём даре. Он принёс мне одни только неприятности.

– Неприятности какого рода? – спросил Раймонд.

– Вы помните, я рассказывала про свою тётку? Я сказала правду, но только наполовину. Часть тех бед, которые я упомянула, на самом деле случилась со мной. Тех, у кого есть дар, недолюбливают, но это ещё полбеды. Иногда нас преследуют. Преследуют ни за что, просто за то, что мы те, кто мы есть. Я надеялась, что, если скрою свои способности, получу возможность просто нормально жить. Тихо и спокойно.

– У тебя сильный дар? – спросил Родриг.

– Не слишком. Ничего особенного. Но кое-что я умею.

Всё чистая правда, до единого слова.

– Ты владеешь магией разрушения?

– Нет, – покачала головой я.

И вы понимаете в магии достаточно, виконт, чтобы знать, что это действительно так.