Ежи Скарбек не отличался набожностью, но в 1920 году он взял двенадцатилетнюю Кристину с собой в Ченстохов в Ясной Гуре, в польский эквивалент Лурда[8], это было и паломничество, и проявление патриотизма. Как и тысячи других, Ежи собирался вознести благодарность за «Чудо на Висле». Каковы бы ни были мотивы, по прибытии отец и дочь делали то же, что и все остальные паломники: поклонились иконе Богоматери Ченстоховской, получили благословение от священника, который вручил Кристине медаль с образом Мадонны – считалось, что он должен защищать от несчастий. Знаменитая Черная Мадонна из Ченстохова, «королева и покровительница Польши», была принесена из Иерусалима в 1382 году. По преданию, когда пятьдесят лет спустя образ похитили гуситы, разорившие святилище, лошадь, которая должна была везти икону, отказалась трогаться с места. Один из грабителей бросил образ на землю, выхватил меч и ударил так, что из иконы потекла кровь, а сам кощунник скончался в агонии прямо на месте. Другие гуситы ужаснулись и отступили. Кристина дорожила медалью, вероятно, сохраняя веру или внутреннюю ранимость и впечатлительность, обычно скрытые от посторонних.

В 1921 году Польша подписала мирный договор с Россией и Украиной, установив восточную границу. Воспользовавшись периодом стабильности, Ежи и Стефания послали Кристину за сотни миль от дома в широко известную монастырскую школу-пансион в местечке Язловец, приобретенном Польшей, как считалось, с помощью Богоматери, после долгих и кровопролитных сражений с Украиной[9]. Кристине было четырнадцать, но она начала учебу на два года позже, чем ее сверстницы, поэтому оказалась в одном классе с девочками двенадцати лет. Начало было не вдохновляющим. Она была умна. Она быстро достигла успехов во французском – языке, на котором монахини учились и на котором общались с родителями, образованные поляки между собой тоже разговаривали по-французски, чтобы дети не подслушивали. Ей нравилась латынь, а также математика, рисование и пение, она была лучшей в классе в истории, географии, естественных науках и спорте – во всех предметах, которые потом пригодились ей в жизни. Однако она не привыкла придерживаться дисциплины, соблюдать рутинные правила или подчиняться указаниям. Кристина была непокорной, капризной и часто уставала от рутины. Школа не слишком подходила для такого типа умных, но «трудных» детей.

Школа была создана для дочерей польской аристократии, в то время как сыновья получали образование дома или поступали в военные академии; целью школы было формирование молодых женщин – благовоспитанных и дисциплинированных. Все ученицы были из хороших семей, привилегированы в силу происхождения и социально консервативны, и хотя все они образовывали единый слой общества, внутри существовала своя иерархия. Кристина сперва не понимала, почему так происходит, но чувствовала, что не вполне вписывается: что-то в ней явно раздражало окружающих. Правда заключалась в том, что девочки из «лучших» семей свысока смотрели на нее из-за еврейской матери. Однако была и другая причина: девочки с характером редко ощущали себя в школе комфортно. Одну из подруг Кристины исключили за то, что во время уроков она изображала собачий лай, другую – за то, что она сперва встала на пудинг, желая продемонстрировать его несъедобность, а затем отказалась надевать ночную рубашку во время мытья в ванне – так делали во имя сохранения скромности [16]. Третью отослали домой за то, что она забралась на дерево – причем в этот момент на ней не было трусов.

Вероятно, Кристина увидела в этих примерах брошенный вызов. Рано утром, до завтрака, девочки обязаны были посещать мессу. Почти все ученицы воспринимали это как тяжкую повинность. Однажды темным зимним утром Кристина решила испытать крепость веры священника, а для этого поджечь его сутану. Сделать это было просто, так как все девочки держали на службе свечи. Она хотела увидеть, прекратит ли он молитву или, как настоящий святой, продолжит? С изумлением обнаружив, что сутана загорелась сильнее, чем она ожидала, Кристина постаралась немедленно сбить пламя. Священник предпочел по-доброму отнестись к случившемуся, даже посмеялся вместе с ней. Однако мать-настоятельница не нашла в происшествии ничего забавного. Кристину исключили за неподобающее поведение [17].