В это время Колька легонько дернул ее за косу и поинтересовался, идет Оля или так и будет глазеть на элементы сладкой жизни.

В Мавзолей стояла длинная очередь. Ольга с мамой однажды тоже, отстояв такую же, а то и длиннее, оказались в таинственной камере, где в полной благоговейной тишине прошли мимо прозрачного гроба, через который были видны знакомые легендарные черты – выдающийся лоб, острый нос, бородка…

Когда ребята наконец добрались до нужного адреса, открылся неприятный сюрприз: музей оказался закрыт.

Оля повертела в руках пригласительный билет:

– Как же так? Дата сегодняшняя проставлена.

– Вот так-так, – огорчился Санька, – и что же теперь, зря промотались?

– И зря потратили выходной, – проворчал Колька.

– Зато Москву посмотрели! – заметила Светка радостно.

Как только с питанием дело пошло на лад, девчонку словно подменили. Она теперь всегда находилась в приподнятом настроении, все ей было по нраву, все ее устраивало. Санька утверждал, что вот повели бы ее топить, она и там бы запрыгала от радости: ура, нырять, нырять! К тому же она давно посматривала в сторону ларька с мороженым: судя по очереди, оно там имелось.

Невыспавшийся Колька зевнул, потянулся и, задрав голову, стал рассматривать фасад здания с колоннами и фронтоном, на котором сиял герб.

– Дурацкий дом какой-то. Обрубленный.

– Так и есть, – подтвердил какой-то гражданин, – при реконструкции под музей были разобраны колокольня и луковицы-главы, поскольку это все-таки изначально храм Иоанна Богослова, что у вяза.

– У чего? – удивилась Светка, завертев головой. – А что это?

– Вяз – это дерево, – сконфуженно подсказал сестре Санька.

– Да. Но сейчас его нет. Давно было дело, при Екатерине Второй, – пояснил гражданин, – помните такую?

– Помнить не помним, а читали, – выпендрился Санька на свою голову.

– Умение читать – уже неплохо. А между прочим, молодые люди, вам кого? – спросил он, чуть улыбаясь глазами удивительной синевы.

Кольке почему-то подумалось, что это брат васнецовской сестрицы Аленушки, которую он как-то видел на репродукции. Такой же красивый и не от мира сего. Ну и, натурально, легкий костюм, пальто – это летом-то! – шляпа. Барин барином, правда держался запросто, нос не задирал. И все равно казалось, что он тут хозяин и все здесь принадлежит ему одному.

Оле же он показался вполне порядочным, вызывающим доверие человеком. (Ну не будет же бандит поминать к месту императрицу Екатерину.) Она показала билет. Гражданин, вежливо приподняв шляпу, осмотрел его и снова улыбнулся:

– О, так вы от текстильной фабрики? Той самой? Знаком, знаком, на удивление… я хотел сказать, неизменно качественная продукция.

Ольга опустила ресницы, потупилась.

– Учитесь там, работаете?

– Я дочь директора.

Он улыбнулся, снял свою мягкую шляпу:

– Отличная рекомендация. Голова садовая, это же я приглашение оформлял. Позвольте представиться, – он склонил красивую голову: – Профессор Князев, Андрей Николаевич, сотрудник музея. А вы, извините?

Ребята представились.

– Неловко получилось, как раз сегодня потребовалось срочно закрыться, нештатная ситуация с перекрытиями. Но раз вы специально приехали, мы сейчас все уладим. – Профессор посмотрел им за спины: – А остальные, простите? Отошли или не дождались?

– Видите ли… – начала смущенно Ольга, но профессор Князев беспечно отмахнулся:

– Вижу. Не страшно, четверо – это уже коллектив, в котором, как известно, сила. За сим пошли.

Профессор по-хозяйски взялся за ручку, подергал, потом надавил кнопку звонка, дверь открылась, показался строгий старик в рабочем комбинезоне:

– Андрей Николаевич, тут инженер грозится.