Карс понял, что весь этот кошмар падения сквозь пространство длился то мгновение, которое он находился внутри пузыря. Что же это за дьявольский трюк древней науки? Какой-то странный перпетуум-вихрь, давным-давно установленный таинственным Куири, решил он.

Но почему, находясь внутри этой штуки, он испытывал чувство падения в бесконечность?

И откуда взялось это ужасное ощущение присутствия чьих-то сильных пальцев, вожделенно тянущихся к его мозгу, возникшее при падении?

– Фокус старой науки Куири, – прошептал он нетвердым голосом. – А суеверный Пенкавр решил, что может убить меня, толкнув на эту штуку.

Пенкавр? Карс поднялся на ноги и шпага Рианона блеснула в его руке.

– Проклятая воровская душонка!

Пенкавра поблизости не было. Но он не мог уйти далеко. Улыбка на лице Карса, когда он шел к дверце, была далеко не из приятных.

Очутившись в первой комнате, он внезапно остановился, как вкопанный. Там теперь находились вещи – большие странные блестящие предметы, которых раньше не было.

Откуда они взялись? Пробыл ли он в темном пузыре дольше, чем думал? Нашел ли Пенкавр эти вещи в склепе и оставил их здесь до следующего возвращения?

Любопытство Карса возрастало по мере того, как он осматривал предметы, неясно вырисовывающиеся среди кольчуг и прочих реликвий, уже виденных им раньше. Эти предметы не походили на обычные произведения искусства; они казались заботливо выполненными, сложными инструментами непонятного назначения.

Самым большим из них был кристаллический круг, размером с маленький стол, горизонтально положенный на простую металлическую сферу. Ободок круга блестел драгоценностями, врезанными так, что они образовывали одинаковые многогранники. Кроме этого в комнате находились другие, более мелкие изобретения: скрепленные металлические призмы, состоящие из металлических колец и короткие свернутые трубки из массивного металла.

Могли ли эти блестящие предметы быть непонятными изобретениями древней чужой марсианской науки?

Подобное предположение казалось невероятным. Марс далекого прошлого, как было известно ученым, являлся миром лишь зачатков науки, миром постоянно находящихся в битвах воинов-мореходов, чьи галеры и каравеллы сталкивались между собой в водах давно исчезнувших океанов.

Но, возможно, на Марсе еще более далекого прошлого существовала наука, чьи приборы были незнакомы и неузнаваемы?

«Но где же Пенкавр мог их найти, если раньше мы их не видели? И почему он не взял с собой ни один из них, хотя бы самый легкий?»

Мысль о Пенкавре заставило вспомнить о том, что с каждым мгновением этот воришка удаляется все дальше и дальше. Потверже сжав рукоять шпаги, Карс повернулся и поспешил по коридору к отверстию наружу.

Шагая, Карс обратил внимание на то, что воздух в гробнице сделался странно сырым. Капли влаги блестели на стенах. Раньше он подобной сырости не замечал, и это его насторожило.

«Может быть, испарение от каких-нибудь подземных источников, питающих каналы, – подумал он. – Но раньше их здесь не было.»

Взгляд его упал на пол коридора. Песок лежал на нем плотным ковром, как и тогда, когда они только пришли. Но теперь на нем не было других следов, кроме тех, которые он сейчас оставлял.

Ужасное сомнение, чувство нереальности обрушилось на Карса. Немарсианская сырость, исчезновение следов – что произошло с того момента, как он исчез внутри пузыря?

Он подошел к концу каменного коридора. Проход был закрыт. Он был закрыт массивным камнем, единой глыбой.

Карс остановился, глядя на это чудо, борясь со все возрастающим чувством сверхъестественной нереальности и пытаясь как-то объяснить происходящее.