– Ва… Э-э, – сказал несчастный Миша.

– Попал ты, – скорбно подтвердил Мишину догадку душегуб.

– Э-э, – снова вякнул Миша.

– На большие причём, заметь, бабки, – сказал шкафообразный.

Он взял Мишу за лацканы жениховского пиджака и легко поднял в воздух. Мишины штиблеты оторвались от асфальта. Посыпались пуговицы.

– Ты мне тачку раскурочил, – сообщил шкафообразный. – Поехали.

– Куд … куда? – обречённо осведомился Миша.

– Ты мне не кудахтай, – посоветовал душегуб. – Не люблю.

– Я случайно.

– Что – случайно?

– Заикаться начал, – сказал Миша, и у него нервно дёрнулась щека.

– А-а, – равнодушно протянул душегуб. – Ну, тогда поехали.

И снова Миша сказал:

– Ку … куда?

– К тебе, – сообщил ему собеседник. – За деньгами!

– А много?

– Ну, ты сам как думаешь? – спросил душегуб почти ласково, и теперь уже никаких сомнений не оставалось, что платить придётся много.

– У меня сегодня свадьба, – сказал Миша.

Он, наверное, хотел давить на жалость, а получилось только хуже.

– Так ты при деньгах, – сказал догадливый душегуб и, по-прежнему удерживая одной рукой Мишу на весу, другой бесцеремонно обшарил его карманы и действительно обнаружил толстенную пачку денег.

Эти деньги шкафообразный гражданин, не пересчитывая, спрятал в карман своих брюк.

– Это у меня на ресторан заготовлено! – с запозданием трепыхнулся Миша. – Восемьдесят гостей! Я же всё должен оплатить!

– И ещё ты мне пять штук остаёшься должен, – невозмутимо сообщил душегуб, будто и не слыша слов Брусникина.

– Пять тыщ? Рублей? – уточнил Миша.

– Прикалываешься? – неприятно удивился шкафообразный и встряхнул Мишу в воздухе.

Снова посыпались на асфальт пуговицы. Это возымело требуемый терапевтический эффект.

– А, вы про доллары говорите, – легко угадал Миша.

За догадливость ему была пожалована вольная. Душегуб поставил Мишу на асфальт и даже хлопнул по плечу ободряюще, отчего бедный жених даже присел. Но прежде, чем отпустить Мишу на все четыре стороны, шкафообразный забрал у него паспорт. Для гарантии.

– У меня же свадьба! – всполошился бедный Миша. – Загс! Штамп!

– Свадьба – это не когда штамп, а когда горько, – философски заметил душегуб. – В общем, жду я тебя с деньгами.

С тем и ушёл.

А Мише уже действительно было горько. Он ещё не доехал ни до загса, ни до невесты, а у него уже не было ни денег на оплату ресторана, ни паспорта для оформления всех формальностей в загсе, ни даже более-менее приличного экипажа, пригодного для того, чтобы на нём приехать за невестой, потому как теперь уже дважды битая «Лада» на роль свадебного авто никак не тянула.

Вспомнив про злосчастную «Ладу», Миша Брусникин вспомнил и о её незадачливом водителе, и тут до него вдруг дошло, что не по адресу были претензии, и что несправедливо душегуб у него, у Миши, заготовленные на свадьбу деньги отнял, потому как, если трезво разобраться, отвечать бы следовало тому, кто за рулём сидел, а не тому, кто сзади толкал заглохшую машину …

Я из своего укрытия увидел вдруг проступившую на Мишином лице яростную решимость, и в следующее мгновение Брусникин бросился вперёд, намереваясь выволочь из «Лады» виновника случившихся несчастий, но водитель и не собирался отсиживаться в своём укрытии, а вышел Мише навстречу и спросил озабоченно-участливо:

– У тебя адвокат есть?

– Какой адвокат? – не понял Миша, на всякий случай обмирая.

– Хороший.

– А зачем? – глупо спросил Миша.

– Ну как же, ты машину разбил.

– «Мерседес»?

– С «Мерседесом» понятно, там ты заплатишь, – беспечно отмахнулся водитель.

Тут Миша вскинулся, вспомнив о претензиях, которые он собирался предъявить злосчастному шоферюге, но тот никакого внимания на Мишину экспрессивность не обратил, а продолжил свою мысль.