Её что? «Люблю»? Банальненько. Это ж подготовить её надо.

Между точкой А (сейчас) и точкой В (сказать в правильный для обоих момент) грёбаная пропасть. Грёбаная, грёбаная сжирающая меня пропасть!

Как-то я однокласснице в первом или во втором классе признался. Я ей сказал: «Я тебя люблю» – и убежал. Прям при её подружках.

Этот прикольчик я щас вспомнил, с чернильницей и пером. А тогда я решил: надо сделать так, чтоб подотпустило. Или может подотпустило.

О моей симпатии к Лене знаю только я. Ну, может, ещё, Леня (она же не тупорылая идиотка). Короче, надо Джорджу тет-а-тет рассказать. Я знаю, что какую-то спасительную рекомендацию я не получу. Потому что её нет. А вот что может стать полегче на душе – вполне может быть. Эквивалентно заговору на открытый перелом – «У собачки поболи, у кошечки поболи…»

Да, надо. Пофиг, что ужасно не хочу. Надо.

Стала высказываться одна девушка. Говорила по заданным темам, а потом прервалась. И молчит. А потом стала плакать. Но дрожащим голосом продолжила:

– Я плачу. Я плачу не потому что мне плохо. У меня… Мне сказали, что меня любят. Мой молодой человек… У нас отношения… Я не понимаю… Мне тяжело понять, что меня можно любить. Просто любить. Несмотря на мои минусы в характере. Несмотря на меня… Вообще… Я даже не могла подумать об этом всём вот так…

Мои внутренности ледяными лапами схватило. И стало сжимать и душить. Мне крайне отозвалось, о чём говорила эта довольно симпатичная и неглупая девушка.

Я давненько не чувствовал себя любимым.

В 15 лет у меня появились первые отношения. Каждодневные и, по сути, долгие. Анжела её имя. Ей надо памятник при жизни поставить за её терпение к тогдашним выходкам моим и моему мировоззрению. Другим бывшим тоже такой памятник отнюдь не помешает, но их надо сделать втихаря от Анжелы.

Анжела вдохнула в меня жизнь. Начало перестройки мальчишеской безбашенности в мужскую уверенность. Увы, к уверенности я пришёл через самоуверенность. А когда проснулся – Анжела уже давно жила в другой стране. Но, может, мы с ней ещё позажигаем. Если Леня с детьми не спалят (ха-ха-ха… ха… ха…).

С раннего детства я тайно мечтал поскорее жениться. Сексом-то до свадьбы заниматься нельзя. И целоваться, мацать друг друга опасно. Мне же не хочется в аду гореть. Ещё и бедняга-девочка там из-за меня окажется – это вообще кошмар. А вот в 5 лет, когда никого нет в комнате, азартно просить ведущую новостей в телевизоре показать свою обнажённую грудь – не так грешно. Туповато – да. Зато умно было прекратить. После нескольких неудач.

В лет 10 я «случайно» подрочил: ночью, после просмотра фильма Brother-Two и малюсенькой эротической сцены (ну как «эротической»… На экране негр смотрел, как в маленьком телевизоре насилуют бабу. Или это был стиль submission… Я тогда о нём не знал. Звуки той бабы меня очень «заинтересовали») я пошёл спать. Как говорится, возбуждённый. Не знал, что делать. И что это (я говорю про ощущения. Теорию процесса зачатия я знал – родители мне подкидывали книги для детей про ЭТО. Там даже было: «Если мужчина и женщина долго друг с другом и им нравится общее времяпрепровождение, то они (даже) могут делать ХОРОШО гениталиям друг друга своими ртами и языками. Типа рентгеновского рисунка пенетрации горла возлюбленной членом не было. Но простой миссионерской позы – был. Ещё мне как-то журнал Playboy подарили. Я стеснялся, но был очень рад). Лежал я, в общем, в кровати. На животе. Тёрся пахом об матрас. Легче не становилось, а только сильнее хотелось «чего-то». Потом я стал молиться, думая, что я ТОЧНО что-то плохое делаю. Непонятно, какая заповедь, но это – очень плохо. Снова немного потёрся. Пошёл умылся. Не лицо, а ниже пояса. Уже стал на коленях перед кроватью молиться.