Он что же, уснул в машине? Но почему до сих пор спит? И зачем тогда вся эта суета, устроенная Галкиным? Не проще было просто толкнуть Сергея и разбудить?

– Дура! – горестно прошептала она, зажмуриваясь. – Какая же ты дура, Аллочка!..

– Что вы там шепчете, Алла?

Капитан Галкин встал перед ней, загораживая распахнутую водительскую дверь Сережиной машины. Он был широкоплечим и смог закрыть от нее то ужасное, во что ей до обморока не хотелось верить.

– Он… – Ее губы затряслись. – Он умер?

– Да. Сергей Пронин мертв. Думаю, уже часов десять, судя по окоченению трупа.

Он еле успел ее подхватить, чтобы она не грохнулась на землю.

– Зачем вы так?! – ахнула она шепотом. – Окоченению! Трупа! Это так… Так гадко!

– Но это правда. – Он слегка тряхнул ее и повел к своей машине. – Жестко, но правда. И я велел вам оставаться здесь. Зачем вы подошли? Не справились с любопытством?

– Нет. Не было никакого любопытства. Только тревога.

Каждое слово сопровождалось шипящим шлейфом, как будто кто-то выпускал из нее последний воздух, чтобы она вместе с Сережей перестала дышать. Только теперь, когда его не стало, она поняла, насколько сильно была влюблена в него.

– Я… Я любила его. Очень любила! – неожиданно призналась Алла. – И тревожилась сегодня все утро. Он не пришел на работу, и это было на него не похоже. И он так сильно нервничал в последние дни…

– Я это заметил, – согласно кивнул Галкин, усаживая ее на заднее сиденье своей машины. – Мы говорили с ним вчера.

– Я помню. – Алла кивнула и вдруг вцепилась в его руку, уставившись сухими глазами: – Скажите… Это сердечный приступ? От волнения? Как он умер?

– Я не знаю. Видимых следов повреждения при поверхностном осмотре не обнаружено.

Галкин точь-в-точь повторил то, что говорил кому-то по телефону.

– Это может быть смерть по естественным причинам. – И снова он повторялся.

– Так странно, – эхом откликнулась Алла, осторожно выглядывая из-за плеча капитана. – Молодой. Здоровый. И внезапно умер.

– Так бывает.

Галкин тут же отвлекся. К стоянке подкатила служебная машина. Из нее полезли люди в штатском. Сразу трое. Среди них высокая худощавая женщина с короткой стрижкой. Алла нашла ее неприлично красивой для такой работы. Для сериала про полицию – да, подходит. Но для жизненных реалий с ощупыванием неживого тела – нет. Кто она? Зачем тут? Может, это очередная женщина Сергея? Он любил дам постарше. Эта была как раз из таких: возрастных, красивых, самодостаточных.

Сергея выволокли из машины и уложили на черный пластиковый мешок. Задрали на нем пиджак и рубашку, штаны спустили. Алла закусила губу, чтобы не заорать на варваров. Мужчина с чемоданчиком принялся его осматривать и что-то говорить вполголоса красивой женщине средних лет. Она молча слушала и кивала каждому его слову. Когда он замолчал, тело Сергея запаковали и увезли уже на другой машине, что подъехала минуты три назад. А красивая женщина с тревогой глянула на Галкина и отчетливо произнесла:

– Ну, вот и началось. Именно этого-то я и боялась.

Виталик медленно выбрался из-под одеяла. С утра он ненавидел резкие движения, громкие звуки, яркие краски. Он медленно пробуждался, то открывал глаза, то снова погружался в дремоту. Когда спать уже совершенно не хотелось, вставал и осторожной поступью, словно боялся поскользнуться и упасть, шел в ванную.

Он долго стоял под горячим душем. Кожа краснела и ныла от горячей воды, но он никогда не делал холоднее. Чистил зубы. Ждал, когда отпотеет зеркало над раковиной, и аккуратно причесывался. Он не сушил волосы феном: это вредило коже головы. Стоило раз включить фен, как на следующий день перхоть усыпала воротник. Только полотенце и расческа с редкими зубьями. Еще минута уходила на то, чтобы осмотреть себя и удостовериться, что за ночь с ним ничего не произошло. Никаких изменений ни в одну сторону: ни в хорошую, ни в плохую. Он по-прежнему безлик.