– Самое интересное, – вяло заговорил Джимми, – ни одной камеры не обнаружили.

– Это типа нас никто не снимает? – удивленно спросила Даша.

– Лол[8], Лукас. Мы тут как тараканы в банке, – едко ответил ей Вася. – Осталось дихлофосу подпустить. Короче, как правильно сказал Илья, полная жопа.

Даша медленно опустилась на пол, потерянно посмотрела на всех и зарыдала, обхватив голову руками. Милана присела рядом, обняла ее и, поглаживая по спине, тоже расплакалась.

– О боже! – взмолился Вася. – Только этого не хватало.

– Отстань, – всхлипывала Милана, – не видишь, ей хреново.

– Можно подумать, мне офигеть как хорошо. Прям прыгаю от радости.

– Что делать-то будем? – спросил Илья и окинул всех взглядом.

– Так, давайте все успокоимся и обсудим происходящее, – предложил Грибин, усаживаясь за стол.

– Давай, – подхватил Вася и устроился на стуле.

Все сделали то же самое.

– Начинай, раз уж сам вызвался, – обратился Бамбр к Грибину.

Тот привычным движением почесал переносицу, словно поправляя очки, и заговорил:

– Все мы попали в сложную ситуацию.

– Ты это только заметил? – хохотнул Вася.

– Погоди, не перебивай, – вставил Бамбр и кивнул Грибину, мол, продолжай.

Михаил кивнул в ответ.

– У нас на руках труп, двери заперты, связи нет, запасных выходов тоже нет. Я ничего не упустил? – Он осекся, поймав себя на мысли, что заговорил точь-в-точь как его начальник, подполковник Ильин.

Даша и Милана опустошенно помотали головами.

– Разве что самую малость, – взорвался Вася. – Тимуру в глотку носок затолкали, а так все!

Девушки снова залились слезами.

– Хватит вам уже ныть, – сказал Илья, – и так на душе хрен знает что, вы еще тут потоп устроили. Гоша, давай дальше.

– Нас сюда пригласила «ХоумМедиа». Кто-нибудь что-нибудь о ней знает? – Грибин вопросительно окинул взглядом блогеров. – Джимми?

– А чего я? – непонимающе ответил тот.

– А почему нет? – развел руками Вася. – Ты же все про всех знаешь.

Ильин поднял трубку телефона и набрал номер оперативного отдела.

– 4 «А», оперативный отдел, Красавина, слушаю.

– Света, это Ильин, зайди ко мне, есть разговор.

– Уже бегу.

Не прошло и минуты, как в дверь к Ильину постучали и звонкий девичий голос спросил:

– Андрей Михайлович, разрешите?

– Да, Света, заходи. – Ильин отложил в сторону бумаги и, сцепив пальцы в замок, глубоко вздохнул.

Второй день он мучил себя вопросом, стоит ли поговорить с Красавиной о ее самочувствии или еще немного подождать. До сих пор у Андрея стояла в глазах картина прикованной к трубе наручниками девушки, безумные глаза маньяка с железкой в руках, огненного смерча, дышащего ему в спину, и ревущего факела, тянущего пылающие руки. С одной стороны, как начальник, он должен выяснить психологическое состояние своего сотрудника. С другой стороны, по-человечески Ильин чувствовал, что может разбередить еще не зажившую рану. Поэтому он решил действовать издалека:

– Проходи, присаживайся, – проговорил Андрей, кивая на стул, на котором обычно сидела Света во время совещаний.

– Что-то случилось? – спросила Красавина, устраиваясь за столом.

– Как ты себя чувствуешь? – по-отечески спросил Андрей.

– Андрей Михайлович, наверное, вы хотели спросить, оправилась ли я от шока? – с улыбкой переспросила она.

Ильин неопределенно пожал плечами.

– В целом, да, – не дожидаясь ответа, бодро сказала Света, – готова, как говорится, к труду и обороне. Только оборонять пока нечего.

– А вот здесь я с вами, уважаемая Светлана, не согласен, – скрипнул голос из селектора.

Ильин дернулся и взглянул на прибор. На нем мигала зеленая лампочка.

– Здравия желаю, Иван Митрофанович, – весело отрапортовала Красавина, заметив секундное замешательство Ильина. – Светлана Красавина прошла курс лечения и готова приступить к своим обязанностям.