– Что? – недовольно оглядывая его с ног до головы, спросила она, и тон у нее был не самый вежливый.

Эрик улыбнулся – как ему показалось, лучезарно – и наклонился вперед, шурша пакетами.

– С Новым годом, любимая, – выдохнул он и схватился за дверной косяк, отчего один пакет грохнулся на пол, звякнув при этом чем-то стеклянным. Наверное, он купил какое-то вино.

Она отошла в дом, глядя на него так, словно он забыл снять накладные клыки или был массовщиком со съемок очередного зомби-апокалипсиса. Дождавшись, пока он ввалился внутрь, она подобрала пакет и закрыла дверь.

– Спасибо, – наконец, ответила она. – Но тебе не нужно было возвращаться.

– Ты знаешь, что я уезжал? – удивился он.

Нора неопределенно качнула головой и прошла на кухню. Он потащился следом.

С тех пор, как он был здесь в первый и последний раз, в доме многое изменилось. Исчезла пустота и вообще почти не осталось свободных мест. Не то чтобы комнаты были сильно захламленными, но почти на каждой поверхности что-то лежало. На подоконниках выстроились горшочки с цветами (при ближайшем рассмотрении оказалось, что в роли горшочков выступали одноразовые контейнеры из-под маргарина), на письменном столе покоилась стопка бумаг (вполне себе на своем месте), а на кухне появилась дешевая посуда и кое-какая неизвестная утварь.

Он плюхнулся на стул и положил локти на стол. Нора подошла к нему со спины, и ее ладони скользнули по воротнику припорошенной снегом куртки. Она помогла ему освободиться от верхней одежды, а потом отошла и принялась разбирать пакеты.

Это было… интересно. Он давно не видел, как суетится по хозяйству обычная женщина, у которой нет маникюра или приклеенных ресниц. Ему вообще все здесь казалось в диковинку.

– Это все на праздник? – повернувшись к нему, уточнила она.

Он только кивнул. А что еще нужно было сказать?

– Не стоило, – вздохнула она.

Ему было не особо видно, что там покоилось на разделочном столе, но она выбрала из этой кучи только одну банку, бутылку (там их оказалось целых три, и как позже стало ясно, ни одна из них не была наполнена шампанским) и еще что-то, похожее на хлеб. Потом будущая супруга скрылась за маленькой дверцей такого же холодильника, и Эрик на секунду потерял возможность наблюдать за ней. Ему это не очень понравилось, и он перевалился на другую сторону, вытянул шею и стал смотреть на то, как ложатся складки халата, когда она наклоняется к нижним полкам. Нора об этих вероломных перемещениях ничего не знала, и это было даже лучше. Даже своим пьяным мозгом Эрик понимал, что ей такое поведение точно не могло бы понравиться. Впрочем, вполне возможно, она что-то заметила – когда она повернулась к нему, Эрик не смог достаточно быстро прийти в прежнее положение, хотя и приложил для этого все силы. Глядя на то, как он восстанавливает равновесие, Нора даже улыбнулась.

– А того, что я принес, не хватит? – чтобы скрасить неловкость, спросил он.

– Здесь даже больше, – вздохнула она. – Но если мы начнем есть все это прямо сейчас, то завтра пропишемся в туалете, а мне такое совсем не нужно.

– Мне тоже, – миролюбиво отозвался он.

– Ну, вот. У меня здесь ореховое масло, а ты купил очень хороший джем. Обойдемся бутербродами?

– Нет, – твердо (насколько это было возможно) отрезал он. – Мы же собираемся пить, не так ли?

– Так ли, – явно забавляясь, согласилась она.

– Ну, кто пьет шампанское и закусывает бутербродами? – возмутился Эрик, сморщивая переносицу.

– Здесь просто красное вино, так что мы не загубим его вкус, уверяю.

Он поднял на нее глаза и на некоторое время замер, всматриваясь в ее лицо. Марк сказал, что она красивая? А ведь действительно…