– Шота, дорогой! Не пугайся. В этом нет ничего личного. Только бизнес. У тебя нет Российского гражданства, и принять участие в реалити-шоу ты не можешь. К участию в кастинге допускаются только россияне до 25 лет, состоящие в законном браке. Понял!

– Угу!

– Ты женишься на мне, – продолжала Тамара – Мы выигрываем десять миллионов баксов и разводимся. По законам России, совместно нажитое имущество делится фифти-фифти. Понял?

Шота, что касается денег, соображал быстрее всей Силиконовой Долины США. С другой стороны он знал, у России великое прошлое, блестящее будущее. Вот только с настоящим всегда у России как-то хреновато выходит. Обещают много. Дают мало. Забирают ещё больше, чем обещали дать.

– Кто организатор реалити-шоу? – поинтересовался Шота.

– Организатор и участница шоу, долларовая миллионерша госпожа Гриб-Мюллер де Оливье.

– Деньги на приз кто даёт?

– Она же и даёт.

При слове «даёт», Шота ощутил некий «оживлёшь» в районе ширинки. Он представил некую Госпожу Миллионершу в своих объятьях на горной вершине Кавказа в старой сакле своего отца.

Тем временем Тамара продолжала:

– Она на вид лет 28 – 30. Вдова, бездетная…

Услышав это, Шота впал в ступор. Американские бабки намертво переклинили грузинские мозги наследника князя Чантурия. Его понесло, как во сне на заданную тему…

.… Наша Вселенная место глухое, сказывали в горах Кавказа аксакалы, мол в нашей глухомани, как есть, всё может случиться. Один мужчина из интеллигентных евреев, видимо с перепоя, утверждал: пространство криво! Чудак человек! Пить надо меньше. Если пространство кривое, то откуда берутся прямые дороги? То-то же! Путь наш прям, только ноги от вина кривы. Но Шота с вином уважительно на «Вы» и дружбы с ним не водил. Знал, вино повинно в наших бедах. Осмотрев себя со стороны взором критическим, Шота не нашёл ни одной причины, препятствующей будущей тесной дружбе с мадам Гриб-Мюллер де Оливье. Разве что побриться тщательнее нужно, чтобы миллионершинную кожицу случайно щетиной с костей не содрать.

Шота ушёл в себя в поисках счастья глубоко и далеко. Его возвращение обратно оказалось под вопросом. Голос гамарджобы Тамары зудел в ухе лихой песней загулявшего комара:

– … на свои пять миллионов я открою сеть VIP – салонов красоты… или положу их в заграничный банк, и буду жить на проценты…

«С какого хрена, баня-то обвалилась?!» – подумал чисто по-грузински с русским акцентом генецевали Шота, – «Почему эта девица наши с мадам Гриб-Мюллер де Оливье деньги собирается куда-то складывать и закладывать?»

– Само собой, если ты не захочешь со мной разводиться, – продолжала Тамара – и терять меня, как жену и инвестора, то мы можем сохранить наш брак ради будущих бизнес-проектов…

Медленно, но верно Шота возвращался из заоблачных полётов по захолустью нашей Вселенной и жёстко приземлился своей волосатой задницей в трясину наших будней.

Мечты пусты, потуги наши тщетны! Чтобы встретить мадам миллионершу, нужно стать российским гражданином и мужем гамарджобы. Другого пути к сердцу мадам Гриб-Мюллер де Оливье для Генецевали Шоты не существовало.

«В жизни, внучок, всё трудно за исключением делания детей» – завещал прадед Чантурия – «Ты, главное терпи, трудись и из поросёнка обязательно вырастет свинья».

«Потерплю и я» – подумал Шота – «Потерплю, сколько надо, но добуду себе эту золотую тёлочку с алмазным выменем и организую ей рекордные удои! В конце концов, если существует в природе хорошо подвешенный язык и на него есть повышенный спрос, то почему не может существовать хорошо подвешенный член, с ажиотажным спросом среди супербогатых дам?».