Кандидат в мужья Машке Королек Максимка Компас оказался из племени фанатичных туристов. Нормальный мужик в мирное время не станет блукать по лесу с огромным рюкзаком, питаться консервами и щедро кормить собственной кровью всё кровососущее население леса и его окрестностей.

В своих блуканиях по лесам Максимка Компас одичал и для домашнего использования подходил с трудом. Однако не пил, не курил, по чужим бабам не шастал. Привычек таких по лесам не наберёшься. Негде, не с кем, некого. Потому Машку свою боготворил и не мог наглядеться на нескончаемую длину её шикарных ног. Болтуном Максимка Компас точно не был. Если от него и слышал кто-то сразу три слова подряд, это означало одно – он ударил молотком не по гвоздю, а где-то рядом. Оттого сразу разболтался.

Жору Макинтоша отловила самый его крупный кредитор Вера Самохина. Инженер конструктор по службе и по жизни сестра Васи Самохина – чемпиона Европы по боксу в какой-то очень тяжёлой весовой категории. Для Жоры бы хватило и призёра по боксу среди торговых организаций района, но такого не нашлось. Пришлось прислушаться к советам чемпиона Европы. В результате собеседования двух заинтересованных сторон, Жора потерял два зуба и нашёл супругу для участия в реалити-шоу, и куратора финансовых дел, в лице Веры Самохиной.

Лёху Кроху уговорила жениться на себе повар ресторана «Хитровка» Лиза Чайкина. Ей до чёртиков обрыдло прислуживать пьяным хозяевам жизни – золотой молодёжи города Глупово.

Причём, если перед родителями этих золотых мальчиков и девочек Лиза готова снять шляпу хотя бы за ту наглость и хватку, с которой они грабили народ, то сама золотая молодёжь, их наглость и самовлюблённость вызывали чувство гадливости и желание вымыть руки с хлоркой.

Лизавета мечтала о своём придорожном кафе с автомастерской и стоянкой большегрузных машин. Лёха Кроха, узнав мечту Лизаветы, горячо поддержал её и отдал поносить свою фамилию. Больше подарков не делал. Во-первых, и денег не было, а во-вторых, экономить надо.

Короче говоря, когда вся честная компания, перезнакомилась и выходила из здания, сработал системный закон не линейности в дерьмотологии. Он гласит: параллельно подающее дерьмо обязательно пересекается с вашей головой в тот момент, когда вы выходите чистый из бани. Или, проще говоря, – картина маслом из серии «Вы не ждали, а мы припёрлися».

Припёрлось небритое лицо кавказской национальности с пергидрольной девицей. Гамарджоба Тамара имела глаза щенка боксёра, которому только сегодня утром купировали уши и хвост. Всем сразу захотелось её погладить и успокоить. Она плакала. Сквозь слёзы и сопли просила:

– Возьмите нас с собой… Возьмите…

Женщины были готовы внести гамарджобу в свой коллектив на руках. Зяма, видя настроение масс, больше для проформы, спросил небритое лицо кавказской национальности:

– Как звать? Что умеешь?

– Шота. Торговать умею, шашлык умею, баран секир – башка умею…

– А баранов где научился резать?

Шота враз сник и почти шёпотом, обращаясь исключительно к Зяме:

– Я чабан был у старшего брата. Пять лет отары пас. Ты только как мужчина, молчи. Как друга прошу. На рынке смеяться будут, гамарджоба хихикать начнёт.

– Хорошо, хорошо! – обрадовался Зяма первому человеку в их маленьком коллективе, знавшему сельское хозяйство не понаслышке.

*******

Не все под богом ходят. Масса народу под дьяволом топчется, и питаются нечистотами гламурной жизни полусвета.

Мальчики невнятной половой ориентации, девицы всех типоразмеров экзальтированные тусовочным житиём, до состояния немотивированных припадков, сочли за благо удалиться самоходом, по-английски. Совершать ежедневно подвиги в преодолении трудностей их ни мама, ни Родина не научили. Отрывать свои полубогемные задницы от барных стоек они не решались.