Больше всего беспокоило Эммета, когда он ложился спать, – что не добудится остальных на рассвете и потеряет первые часы утра, пока будет выпроваживать их из дома. Но зря он беспокоился. Он встал в пять, а Дачес был уже в душе, и Вулли что-то напевал в коридоре. Билли вообще лег спать одетый, так что и одеваться не надо, когда проснется. К тому времени, когда Эммет сел за руль и взял ключи с козырька, Дачес уже сидел на пассажирском месте, а Билли – сзади рядом с Вулли и с картой на коленях. И перед восходом, когда они свернули с дорожки на шоссе, ни один из них не оглянулся назад.

Может, у них у всех были причины выехать пораньше, думал Эммет. Может, всем хотелось очутиться где-нибудь еще.

Поскольку Дачес сидел впереди, Билли спросил, не хочет ли он к себе карту. Дачес отказался, сославшись на то, что от чтения в машине его мутит, и Эммет почувствовал некоторое облегчение: Дачес не всегда внимателен к деталям, между тем как Билли – прирожденный штурман. У него не только был компас и карандаши наготове, но еще и линейка, так что он мог рассчитывать расстояния по карте в дюймовом масштабе. Но когда Эммет включил правый поворотник перед шоссе 34, он пожалел, что штурманом у него не Дачес.

– Ты рано включил поворотник, – сказал Билли. – Надо еще немного проехать.

– Я поворачиваю на шоссе тридцать четыре, – объяснил Эммет. – Это кратчайший путь к Омахе.

– Но к Омахе ведет шоссе Линкольна.

Эммет остановился на обочине и посмотрел на брата.

– Да, Билли. Но тогда мы немного отклонимся.

– Немного отклонимся от чего? – с улыбкой спросил Дачес.

– Немного отклонимся от нашего маршрута, – сказал Эммет.

Дачес обернулся к задним пассажирам.

– Билли, сколько еще до шоссе Линкольна?

Билли приложил линейку к карте и сказал, что семнадцать с половиной миль.

Вулли, тихо любовавшийся пейзажем, с любопытством повернулся к Билли.

– А что это за шоссе Линкольна? Какое-то особенное шоссе?

– Это было первое шоссе через всю Америку.

– Брось, Эммет, – сказал Дачес. – Что такое семнадцать с половиной миль?

«Это семнадцать с половиной миль, – хотел ответить Эммет, – к тому крюку в сто тридцать, которые мы должны проехать, чтобы доставить тебя в Омаху». Но, с другой стороны, Эммет понимал, что Дачес прав. Эти лишние мили – ерунда, особенно учитывая, как расстроится Билли, если он настоит на шоссе тридцать четыре.

– Ладно, – сказал он. – Поедем по шоссе Линкольна.

Он выехал на полотно и почти видел, как брат кивает головой, одобряя его решение.

За семнадцать с половиной миль никто не произнес и слова. Но когда Эммет повернул направо у Сентрал-Сити, брат взволнованно поднял голову от карты.

– Это оно, – сказал Билли. – Шоссе Линкольна.

Он подался вперед, посмотреть, что там дальше, потом оглянулся, посмотреть, что осталось позади. Сентрал-Сити, может, только по названию город, но Билли, месяцами мечтавший о поездке в Калифорнию, был доволен тем, что здешние рестораны и мотели, хоть их тут совсем немного, похожи на те, что на открытках от мамы. А что они едут не в ту сторону, это сейчас не сильно его огорчало.

Вулли тоже был взволнован и смотрел на придорожные заведения одобрительно.

– Значит, эта дорога идет от берега до берега?

– Почти от берега до берега, – уточнил Билли. – Она идет от Нью-Йорка до Сан-Франциско.

– Так похоже, что от берега до берега, – заметил Дачес.

– Нет, шоссе Линкольна не начинается и не кончается у воды. Оно начинается на Таймс-Сквер и кончается у Дворца Почетного легиона.

– И названо в честь Авраама Линкольна? – спросил Вулли.

– Да, – сказал Билли. – И вдоль него стоят его статуи.