Так мы и мчались по витиеватым улочкам Академического городка: толстенький охранный дух, бешеная и опасная в исполнении моего напарника Тинави из Дома Страждущих и я, не перестающая восхищаться опытом обмена телами. Да-а-а, мысли мои были сосредоточены на чем угодно, но не на процессе гонки. Хорошо, что Полынь взял задачу на себя!

Успешно выбежав к набережной реки Плюмы, мы завернули во внезапно начинающийся здесь лес. Возможно, дух надеялся спрятаться там и оторваться от нас, но в итоге, наоборот, приблизил момент своего изгнания: если на улице Внемлющий не спешил швыряться заклинаниями, то в уединенной роще Ловчего ничто не останавливало.

– А ну стоять! – приказал Полынь, бодро перепрыгивая перегородивший тропинку замшелый ствол ольхи и вскакивая после него в боевую стойку. Одна нога согнута, другая выпрямлена, руки застыли в мудре голубя, волосы развеваются. Дух, как ни странно, повиновался, слегка притормозив перед тем, как в полете обогнуть очередное дерево. Он оглянулся – кажется, удивленный тем, что эта подозрительная девица смеет что-то приказывать ему, – и в ту же секунду Полынь прокричал формулу Крябохиса, которая служит для связывания потусторонних сущностей.

То, как он стремительно переплетал пальцы, выписывая нужную последовательность мудр, и изящно перетекал из одной позиции ног в другую, конечно, выглядело впечатляюще. Но заклинание… не сработало.

Ведь Полынь находился в моем теле, а я вообще не могу использовать классическую магию.

Прах побери! Воистину: наши тела имеют куда большее влияние на человека, чем можно было бы подумать при том культе мозга и искры, что возобладает в современном обществе!.. Можешь сколько угодно развивать магию и дух, но твоя физическая оболочка – это огромная часть тебя, и не получится игнорировать ее влияние на твою жизнь.

– О-о-о, пепел! – взвыл Полынь, поняв, что произошло.

Тогда как дух, будто придя в себя, стремительно полетел дальше. Напарник обернулся ко мне.

– Тинави! – воскликнул он. – Тебе знакомо заклинание Крябохиса?

– Да, но я применяла его только на учебе – и последний раз года четыре назад!

– Ничего страшного! Именно тебе придется связать этого духа, малек! Погнали!

И пока я лихорадочно повторяла в мыслях формулу и воспроизводила плетение, мы продолжили гонку. Кажется, мы навернули по роще никак не меньше двадцати кругов, прежде чем смогли загнать духа во что-то вроде ловушки, зажав его в углу между огромным мощным вязом и скалой.

– Kebreso, malaha va hobfer, leva'a! – уверенно вещала я хрипловатым голосом Полыни, а он, растопырив руки, мешал духу улететь вбок.

Вщух!

Призрачные нити сорвались с кончиков моих пальцев, и меня чуть не отбросило назад от могущества, напитывавшего каждую клеточку тела Полыни. Ух ты!.. Сколько же энергии унни может обуздать за раз Внемлющий!.. Даже в самые активные учебные годы я, кажется, не обладала и четвертью его силы!

– А ну не вздумай падать, я тебя не удержу, дылду такую! – предупредил Полынь в моем теле.

– Сам ты дылда, – буркнула я, и никогда еще эта «ответочка» не была столь истинной.

Серовато-перламутровые нити плотно связали духа, и он, вереща, упал на мягкий мох подлеска. Мы приблизились.

– Изгнание тоже придется проводить тебе, – заявил, скрестив руки на груди, Полынь.

– А вот этого я никогда не делала.

– Ничего, раз он связан, торопиться некуда. Научу.

– Полынь, а ему. – я замялась, глядя на духа. Быть неуверенной в чем-то и робеть, имея внешность Внемлющего, казалось почти святотатством, но тут мой характер одержал верх над рефлексами тела. – Ему не будет больно?