Дошло до того, что троим колдунам пришлось дежурить по ночам. Мастер Годри – вместе с Хеголой, которому было уже почти семнадцать и который сравнялся с отцом в колдовстве, а Силграс – в одиночку. Талант всё ещё обыгрывал дисциплину. Теперь, заслышав волкодлаков, маги выходили за пределы деревни и встречали их там, пока остальная Долина пробуждалась. Так было безопаснее для селян.

Авалати не боялся этих ночей. Ему всё удавалось с лёгкостью.

Но однажды Хегола заявился к нему спозаранку, опёрся обеими руками о стол, за которым Силграс скучающе завтракал, и с горящими глазами сказал:

– Я хочу сторожить деревню вместе с тобой. Да, ты справляешься и сам. Но знаешь, что лучше борьбы в одиночку?

– Что? – Авалати задумчиво накручивал на ложечку цветочный мёд для оладий.

– Командная работа, конечно! Настоящая радость – знать, что вы победили вместе. С этим ничто не сравнится. Скажешь – нет?

– Не… не знаю. – Силграс слегка растерялся, с сомнением поднял взгляд на Тоффа: – А что в этом такого хорошего?

Тофф фыркнул, покачал головой в стиле: «Ну ты даёшь! Молодо-зелено!» Потом заговорщицки положил руку на плечо друга.

– Я покажу тебе, Силграс Авалати.

И с этих пор Хегола дежурил каждую ночь – то с отцом, то с альвом, отсыпаясь по вечерам. И когда волкодлаки напали в следующий раз, Силграс и Хегола вместе дали им отпор. Это было так странно: колдовать вдвоём, перекидывая напарнику нити плетения, слышать за спиной звон тревожных колокольчиков, топот выбегающих из домов селян…

– Понял? – улыбнулся после нападения Хегола и шлёпнул своей ладонью о подставленную ладонь Авалати.

– Понял, – облизнул губы тот.

Однако ситуация продолжала ухудшаться.

С волкодлаками было что-то не то… Казалось, избавляешься от одного – и вместо него появляются двое. Заснеженный лес кишел монстрами. Уже и днём нельзя было без опаски покидать деревню.

У других поселений, за погодными разломами, были свои беды, но все сходились на том, что Долине по-настоящему не повезло. Она стала невольным изгоем: не жила, а выживала, будто непрерывно держа осаду.

– Так больше не может продолжаться, – сказал мастер Годри на общем собрании после того, как волкодлаки ясным утром загрызли кружевницу Люффи, отправившуюся к реке. – Надо разобраться с первопричиной – с костями тех ведьм в Гибловом ущелье, с которых всё началось.

– Но мастер Годри! – заголосили селяне. – Ведь оттуда волкодлаки и лезут!.. Там их десятки, если не сотни!.. Это же порождения тьмы, мы никогда с ними не справимся!.. Видят боги, однажды кто-нибудь обязательно с ними покончит, а нам нужно просто потерпеть!..

Со своего места неожиданно поднялся Хегола.

– Боги видят лишь то, что делают люди! – звонко воскликнул он, и кое-кто закивал, соглашаясь. – Этим «кем-нибудь» должны стать мы с вами. Да, страшно. Да, опасно. Но больше некому, очнитесь! Другие деревни отказались присылать колдунов, ждать нечего, петля лишь затягивается!

И снова много-много споров.

– Они правы. Неохота, конечно, но давайте я пойду в ущелье, – со своей привычной скукой в голосе неожиданно предложил Силграс, дотоле молчавший.

Хегола, приятно удивлённый инициативой друга, вскинул брови и улыбнулся. Авалати незаметно показал ему кончик языка.

– Нет, – подумав, возразил мастер Годри. – В ущелье пойдём мы с Хеголой.

– Но ведь Силграс сильнее! – воскликнул Хегола.

– Я гораздо сильнее! – негодующе подскочил Авалати.

Все заохали – это прозвучало едва ли не оскорбительно, – но с усталого лица Годри не исчезло спокойное выражение. Мастер Тофф подошёл и положил тёплую руку на худенькое плечо колдуна.