Со мной практически не советовались. Милена решала, когда мы идем на вечер, когда на выставку, когда летим отдыхать, когда возвращаемся обратно. Даже на отдыхе только она решала, какие экскурсии мы посетим, будем нырять с аквалангом или нет. И даже когда я сильно этого желал, а она боялась, все сводилось к тому, что мы просто благодарили инструктора и уходили.

- Ну, мааасик… Я так боюсь этого, - складывала губки бантиком Милена. – А если ты будешь один нырять, я буду очень сильно за тебя переживать на берегу. Я же тебя так люблю…

Наверное, Милена меня все же любила. Я вот ее точно. Именно поэтому ущемлял себя. Вроде и живу шикарно, по курортам мотаюсь, а вроде и как нахлебник у известного бизнесмена Лазаревича.

Теперь я решил, что хватит! Нужно быть главным в семье. И прощать Милену за ее измену я не собираюсь. Не буду закрывать на случившееся глаза. Наоборот, будто прозрел вчера. Прозрел не только на отношение Милены ко мне, но и понял, что смысл моей жизни вдруг изменился. Теперь я должен угождать жене. Всегда. Во всем.

Мне уже тридцать пять. До тридцати я был самостоятельным, работал исключительно на себя. Были очень хорошие периоды, которые помогли мне, приезжему из провинции, самостоятельно купить большую квартиру в столице. Были и времена затишья. Но я приближался к своей мечте – к семье, где мир и покой, как душевный, так и финансовый. В какой момент все перевернулось?

Пришло время менять свою жизнь. Нужно откатиться назад. Насколько это возможно. И чего бы мне это не стоило. Рискну – полностью изменю свою жизнь. И я рискнул…

Когда время скачивания сократилось до четырех минут, в дверь кабинета тихонько постучали. Что ж… Начнем представление…

- Можно?

Ожидал увидеть кого угодно, даже уже самого Лазаревича, но никак не его дочь. Милена прошла, не дожидаясь моего ответа. Села на диван, стоящий вдоль стены, чуть поодаль от рабочего стола и компьютера. Монитор не был повернут к ней экраном, поэтому она не могла видеть, что я делаю. Да и вряд ли бы поняла, что к чему.

- Я хочу поговорить с тобой.

Смотрю в монитор. Напряженно наблюдаю за полосой загрузки. По времени три минуты и всего двадцать процентов. При Милене посетители не желательны от слова совсем. Не стоит раньше времени панику нагнетать.

- Жень, посмотри на меня.

Голос Милены как всегда ласков и нежен. В любой другой момент забыл бы обо всех обидах. Но прежние несуразицы не сравнятся с тем ударом в сердце, который нанесла она вчера.

- Жень, я виновата перед тобой.

Милена канючит, а у меня уже испарина на лбу проявилась. Две минуты и десять процентов…

- Жень, ну пожалуйста…

Понимаю, что сейчас на нее лучше обратить внимание. Смотрю. Не выдаю свои эмоции от слова совсем. Только под столом ногой нервно трясу.

- Вернись домой…

На этих словах Милена рушит мои планы, поскольку встает и идет ко мне. Приходится резко встать и кинуться к ней. Получается не очень красиво с моей стороны. Я будто надежду ей даю к примирению. Будто забываю обо всем и подаюсь к ней в объятия. Она и обнимает. Стою столбом. Мне не до нее в принципе. Мне даже не хочется заниматься сейчас выяснением отношений. У меня другая задача.

- Я знала, - отрывается она от меня и смотрит мне в глаза. – Я знала, что ты меня простишь… Ты ведь такой добрый. Мы же любим друг друга.

Мой взгляд с ее глаз переводится на настенные часы. Кажется, две минуты прошли… И пусть они прошли в ее объятиях. Главное, что задуманное мною осуществилось.

Подхватываю ее за локти и слегка отстраняю от себя.

- Одну минутку, - изо всех сил пытаюсь быть вежливым.

Отхожу от нее и проверяю информацию на мониторе.