Отчаяние охватило Антонину:

– Вася! У меня болгарская «Плиска» есть!

– Чего?! – Загогуйла притормозил и опять развернулся, откинул в бок и одновременно назад свой чуб Григория Мелехова, лишив Антонину остатков самообладания, и повторил, понизив голос до хрипотцы интимного регистра:

– Чего?

– Давай, Вась, тогда у меня посидим, музыку послушаем, немного коньяка выпьем?

В это время в конце коридора открылась дверь, и послышалась музыкальная заставка вечерних новостей.

– Нет, музыку слушать не будем, – вдруг испуганно поправила себя Антонина.

Первой новостью после музыкальной заставки было сообщение о том, что глава государства отбыл с дружественным визитом в столицу Германской демократической республики – правую половинку города Берлина. Антонина облегченно вздохнула:

– Лучше просто культурно проведем время, а?

Загогуйла опять откинул кудрявый чуб, раскрыл украшенный орлами, крестами и кинжалами портсигар, привезенный ему в подарок двоюродным братом Стасом из колонии общего режима, достал из него и сунул в рот небольшую туго свернутую коричневую сигару, выигранную в очко месяц назад у фарцовщика Жоржика Кукина.

– Ну, давай.

– Только я сейчас, Люську попрошу, чтобы это… Я сейчас, подожди пока в коридоре, ладно?

– Ну я подожду, – Василий щелкнул никелированной зажигалкой и чуть отстранился от высокого желтого пламени.

Антонина стремглав бросилась на свой этаж, Загогуйла положил сигару обратно в портсигар, сунул зажигалку в маленький кармашек джинсов, достал пачку беломора и долго чиркал спичками у окошка под плакатом со строгим капитаном милиции, любовно перезарязаряжающим пистолет Макарова и запрещающим в общежитии образцового порядка пьянство, курение, азартные игры и прочий разврат с космополитизмом.

– Да ты что, дурында?! С Васькой?! Да он всю общагу уже оприходовал, одна ты осталась, да председатель профкома Ольга Львовна, – наотрез отказывалась немного погулять Люся.

– А ты, как же?.. – почему-то спросила Антонина, вместо того, чтобы продолжать плаксиво уговаривать подругу покинуть помещение.

Люся Кренделькова вдруг вспыхнула и неестественно скривила маленький ротик:

– Ой, да нужен мне твой Васька, у меня таких Васек как грязи зимой, как штабелей нерезаных, как собак э… Если ты думаешь, что я о себе беспокоюсь, то ты глубоко ошибаешься!

Люся вдруг шмыгнула носом и резко поменяла первоначальное решение:

– Ладно, давай семьдесят копеек, я в кино схожу, пока ты тут развлекаешься. Любка Лесопосадкина говорила, что в «Победе» двухсерийный фильм про настоящую и оттого несчастную любовь идет, она уже три раза ходила и каждый раз ревела как эта… – Люся вдруг озадачилась фонетическому казусу: – вроде бы стерлядь, но вроде бы на букву «бэ»…

– Не суетись, Тоня, мы люди простые, нам закуска почти ни к чему, – Василий снисходительно следил за бегающей от холодильника к столу и обратно Антониной.

– Ну как же без закуски, – не соглашалась Антонина и выкладывала на стол все запасы, – по радио говорили, что для здоровья очень вредно пить без закуски и вообще пить…

Василий поморщился:

– Да сядь ты, хватит мельтешить.

Антонина села и тут же стала накладывать Василию в тарелку вчерашний салат.

– Ничего не забыла? – помрачнел Загогуйла.

– Нет, все как положено, сначала у меня зеленого горошка не хватало, но Люсе как раз Верка-буфетчица две банки за полфлакона лака для ногтей дала.

– Я говорю, на стол ничего не забыла поставить? – заметно занервничал Василий, – горошек, ё-моё!

– Ой! – вскрикнула Антонина, бросилась к платяному шкафу, распахнула дверцу, выпустив густое нафталинное облако, и достала из зимнего сапога фабрики «Скороход» бутылку коньяка.