– Обсуждаем назначение задкрдга, – ответил Пламен, складывая руки на груди. – Это буквально значит «тот, кто чует». Тот, кто способен найти чистую руду истины среди обманки. По-вашему говоря, нюхач.

– Обсуждаете? Вы еще не опечатали место преступления?

– Нюхач может отдать такой приказ, командор, но мы и так уже знаем, что преступление совершил тролль. – На лице Пламена возникла презрительная насмешка, которую Ваймсу захотелось стереть.

– Откуда вы знаете? Были свидетели?

– Нет. Но рядом с трупом нашли троллью дубину, – ответил гном.

– И это все, что у вас есть? – Ваймс встал. – Хватит с меня. Сержант Ангва!

– Сэр? – отозвалась та.

– Идем. Осмотрим место преступления, пока там можно найти еще хоть какие-нибудь улики!

– Вам нечего делать на нижнем ярусе! – огрызнулся Пламен, вскакивая.

– Как вы намерены меня удержать?

– А как вы намерены миновать запертые двери?

– А как вы намерены выяснить, кто убил Бедролома?

– Я же сказал, мы нашли троллью дубину!

– И все? «Мы нашли дубину, значит, виноват тролль»? С помощью этих врак вы собираетесь развязать войну в моем городе? Потому что, поверьте, когда слухи разойдутся, начнется война. Так вот, только попробуйте – и я вас арестую.

– И развяжете войну в своем городе? – спросил Пламен.

Гном и человек яростно смотрели друг на друга, затаив дыхание. На потолке над ними собирались вурмы, впитывая брызги слюны и запах гнева.

– Кто, кроме тролля, способен напасть на грага? – наконец сказал Пламен.

– Отлично! Вы наконец-то начали задавать вопросы. – Ваймс склонился через стол. – Если хотите получить ответы, отоприте двери.

– Нет! Вам нельзя вниз, Дежурный по доске Ваймс!

Гном не смог бы вложить больше яда даже в слово «детоубийца».

Ваймс уставился на него.

Дежурный по доске… Действительно, он был дежурным по доске в маленькой школе на углу более сорока пяти лет тому назад. Мама настояла. Бог весть как она добывала этот пенни – столько стоило дневное пребывание в школе, – хотя, как правило, мадам Мало охотно принимала плату ношеной одеждой, дровами, а главное, джином. Цифры, буквы, меры и весы – программа была не самая насыщенная. Ваймс ходил в школу девять месяцев, а потом улица начала давать ему более суровые уроки. Но ему действительно доверили вытирать грифельные дощечки и доску. Ох уж это головокружительное сознание собственной власти в шесть лет!

– Вы это отрицаете? – поинтересовался Пламен. – Вы уничтожали написанные слова! Вы сами признались Королю-под-Горой в Убервальде!

– Я пошутил! – ответил Ваймс.

– То есть вы отрицаете?

– Что? Нет! Он был впечатлен моими титулами, и я упомянул и об этом… просто для смеха.

– Вы все-таки отрицаете свое преступление? – настаивал Пламен.

– Какое преступление? Я вытирал доску, чтобы на ней можно было написать еще что-нибудь? Где тут преступление?

– И вы не задумывались о том, куда отправлялись стертые вами слова? – спросил Пламен.

– С какой стати? Это же просто меловая пыль.

Пламен вздохнул и потер глаза.

– Тяжелая ночка? – поинтересовался Ваймс.

– Командор, я понимаю, что вы были юны и, наверное, не сознавали, что делали. Но теперь-то вы должны понять: с нашей точки зрения, вы гордитесь тем, что совершили наигнуснейшее преступление – уничтожение слов.

– Что-что? Стереть с доски «А – арбуз» – это тяжкое преступление?

– Немыслимое для настоящего гнома, – подтвердил Пламен.

– Правда? Но я пользуюсь доверием самого Короля-под-Горой, – сказал Ваймс.

– Я понимаю. Но здесь, внизу, шестеро многоуважаемых грагов, командор. С их точки зрения, Король-под-Горой и подобные ему сбились с пути истинного. – Пламен быстро проговорил что-то по-гномьи, слишком быстро, чтобы Ваймс успел понять, после чего перевел: – Он слишком слаб. Опасно либерален. Ме́лок. Он видел свет.